– Ты, получается, мой протеже, – усмехнулся Андре, записывая номер, – Кстати, не смущает тебя, что гей называет тебя своим протеже?
Иван уловил легкую издевку – но странным образом в его душе уже все уравновесилось и успокоилось. Его больше не смущало то, что ему нравится этот парень. Просто нравится, без всяких задних мыслей. Ему интересно с ним говорить – и интересно на него смотреть. С той минуты, как Андре сказал ему, что собирается с ним ПРОСТО общаться, Иван ощутил даже нечто вроде разочарования – как жаль, сказал внутренний голос, но может быть, когда-нибудь ты передумаешь?
– Не смущает, – отозвался он, – более того, если нужно, я могу работать твоим телохранителем. И отбивать тебя у тех, кому ты нужен только ради корысти.
– Но я же должен с кем-то спать, – цинично усмехнулся Андре, – если не будет тех, кому от меня что-то нужно, то в моей постели не останется никого, я же тебе уже объяснил. Так что не надо от меня никого отгонять. Я же не монах, мне нужен секс.
Иван поперхнулся кофе и закашлялся. Андре заботливо похлопал его по спине и, подождав, пока мужчина отдышится, добавил:
– Иногда мне кажется, что ты воспитывался в женском католическом монастыре, хотя я в курсе, что России таких нет.
– У нас были церковно-приходские школы, – севшим от кашля голосом проскрипел Иван.
– И ты как раз там учился? –иронично прищурился парень.
– Нет. Просто я говорю, что у нас они есть. А я – я просто не знаю, как мне с тобой себя вести.
– На твоем месте я бы давно забыл о первой части нашей прогулки, – посоветовал Андре, – мы все выяснили, верно? Будем работать с тобой, будем иногда кофе пить… не сложно ведь это для тебя? Не противоречит твоим желаниям? Надеюсь, чувства отвращения я у тебя не вызываю…
– Проблема в том, что ты у меня вызываешь совсем другие чувства, – признался Иван, – и поэтому я никак не могу себя понять.
– Ну, когда-нибудь поймешь, – философски протянул Андре и нарочито уткнулся в телефон, что-то там нажимая, листая, подписывая…
Иван понял: эта тема закрыта. Не потому, что неприятна, а просто потому, что таков был договор.
Интересно, а что будет, если Иван вдруг когда-нибудь захочет сам эту тему открыть, чтобы… Что делать, если Иван видит перед собой это нежное, женственное лицо, и все больше и больше влюбляется в девушку, которой нет? Может быть, эта влюбленность перекинется и на парня, если Иван сможет когда-нибудь воспринимать Андре как мужчину?
А пока он не может… не может. Видит тонкие запястья и пальцы, видит губы, которые целовал, видит опущенные ресницы и скулы, в косом свете начинающихся сумерек кажущиеся резче и четче, видит нахмуренные широкие брови – и все равно не осознает, что это – мужчина. Не может. Не видит. Не понимает существом. Разумом – прекрасно понимает, а вот где-то на уровне физического притяжения – нет, не понимает. Понимает, что под футболкой у Андре – мужское тело, мышцы, пресс. Но все равно, все равно… его тянет к девушке Андреа. Как там он говорил – андрогин?