– Повезло мне, клиент состоятельным оказался. Уж не знаю, откуда он? Азиат какой-то. Щеедрый. Сколько интересно здесь? Шубку себе новую куплю или компьютер, – говорит крашеная.
Она из маленькой сумочки достает толстую пачку иноземных купюр и выкладывает ее на стойку… Очкастый берет пачку купюр рассматривает ее, потом лезет за газетой «Коммерсант». В этой газете в специальной колонке печатаются курсы валют. Сутенер придирчиво рассматривает извлеченную из пачки купюры и ищет ее валютную наполняемость по газете.
– Где этот гандон? – восклицает он.
– Уехал уже. А что не так? – спрашивает крашеная.
– Это узбекские сумы, глядь! И курс почти сто тысяч за деревянный! Он тебя на всю ночь взял? – исходит на крик хозяин стоянки.
– Да! – проститутка, в момент перехода от богатства к обыденной нищете, находится в прострации.
– Шубка, компьютер! –передразнивает ее сутенер, бросает в крашеную пачку. – Тебя драли всю ночь бесплатно! Иди отрабатывай, дура!
Клиентов в зале, да и на всей стоянке, нет – время дообеденное, ночная бабочка с заинтересованностью смотрит на нас. Но мы смеемся и качаем головой.
Возвращаемся к машине. Рядом с нашим КАМАЗом стоит жигуленок-копейка, в нем три молодые девчонки. Паша разговаривает с невысоким белобрысым парнишкой – водителем копейки, ведут торги.
– Девки наши, с деревни, тут недалеко от трассы, бери, триста рублей час, – заряжает рыночную цену сутенер.
–Да за каким она мне на час нужна? – определяет временные границы Пашка.
–Ну бери на полчаса, девки хорошие, чистые. За двести, – закуривает сигарету белобрысый.
– Да и на полчаса она мне нужна, – гнет свою линию прокурорский зятек.
– А на сколько тебе, скорострелу, глядь, на тридцать секунд надо что ли?
– Не хами! Десять минут – шестьдесят рублей, – выставляет свое условие Паша.
– Шестьдесят? Это не разговор! – заканчивает сутенер.
Паша идет в кафе, Толик поднимает кабину – что-то проверить, я, посмеиваясь над Пашиными приколами, щурюсь на солнце. Благодать. Паша возвращается минут через десять. Очевидно, в кафе он отвел свою мятежную от сожительства с прокурорской дочкой, душу разговором с потерпевшей, от подлого узбекского валютного курса. Мы уже ждем его в кабине. Подходит к скучающему сутенеру:
– Не созрел?
– Это не серьезно, если так мало времени берешь, то надо повышающие коэффициенты вводить, – выдает парнишка-начальник девчонок и крутит в руках книжку калькулятора.
Вот это расклад, что рынок с людьми делает! И откуда только такие слова знают – повышающие коэффициенты. Паша меж тем лезет в кабину тоже за калькулятором. Вооружившись техникой, стороны начинают ожесточенно спорить и неожиданно приходят к согласию – Паша, заплатив деньги, ведет к кабине пассию.