И все же, подумала она, немного приободрившись, когда ее обычный жизнерадостный настрой вернулся, она выполнила свою работу. Сейчас ей предстояла чудесная поездка на лодке обратно к берегу, и вокруг нее был океан во всей своей красе. Солнечный свет отражался от зеленовато-голубой воды, где исполняли свой причудливый танец волны. Насыщенный соленый ветерок словно мягкими пальцами играл с ее волосами, когда она села на нос лодки. Теплое солнышко ласкало ее кожу, освобожденную от верхней части мокрого костюма, а на ее спутника было очень даже приятно смотреть, пока он не начинал говорить.
— У тебя есть имя? — спросил он.
Ну вот и все.
— На самом деле их несколько, — очень честно ответила она. Она всегда старалась по возможности говорить только правду; ведь в словах скрыта большая сила, и нельзя ею пренебрегать. — Можешь звать меня Бека. Бека Янси.
Поколебавшись, он протянул ей свою большую мозолистую руку. Она почувствовала легкий разряд, когда пожала ее.
— Маркус Дермотт. А тот очаровательный джентльмен, с которым ты встречалась ранее, мой отец, Маркус Старший, — его привлекательное лицо стало хмурым. — Я временно помогаю ему. Это его лодка.
Что-то в словах мужчины дало ей понять, что он предпочел бы быть где угодно, но только не здесь, и делать что угодно, но только не это.
— Он ведь болен? — мягко сказала она. Даже без повышенной чувствительности, присущей Бабам, она бы заметила очевидную бледность кожи несмотря на то, что лицо старика было сильно обветрено, да и то, как его поношенная одежда висела на нем, говорило, что он сильно похудел за последнее время. — Что с ним?
Маркус посмотрел на нее, потом перевел взгляд на море.
— Рак легких, последняя стадия. Он боролся с ним в течение нескольких месяцев еще до того, как я вернулся домой со службы. Он пытался работать на этой лодке только с двумя членами команды, и один из них едва закончил школу.
Бека видела, как напряглись мышцы на плечах под его черной футболкой.
— Мне жаль, — сказала она. Бабы не особо подвержены человеческим болезням; одно из преимуществ могущественной ведьмы. Но от этого не легче смотреть, как люди вокруг тебя страдают. Ее наставница часто предупреждала Беку, чтобы она не заводила близких друзей из людей, она говорила, что те слишком хрупкие и недолговечные для таких, как они. Беке было почти тридцать, но она едва выглядела на двадцать. Еще одна причина, чтобы не привязываться — ведь рано или поздно кто-нибудь может это заметить. Но это не значило, что ей не нравились люди. В конце концов, она тоже родилась Человеком.