Бека опустила глаза.
— Да. Кеш знает. Но я ему не говорила. Ну, то есть, он и так всегда знал.
Маркус надел футболку, не заботясь правильной ли стороной.
— Он что тоже Баба Яга?
— Нет, — ответила Бека. Он понимал, что расстраивает ее, но в данный момент он не мог себя контролировать.
— Баба Яга всегда женщина, — продолжила она. — Кеш — Шелки.
— Шелки. Это те самые, которые превращаются в тюленей. Отец рассказывал и о них тоже.
— Скорее это тюлени, которые превращаются в людей, — сказала она, затем отмахнулась от поправки взмахом руки. — Это неважно. Но да, Кеш — Шелки. Точнее Принц Шелки. Поэтому он и знает кто я. Но больше никто. Ну, то есть, обыкновенные люди, которые не имеют отношения к магии.
«Долбаный принц. Все понятно. У него никогда не было шанса, не так ли?»
— Ну, я точно не принц, — проворчал Маркус, засовывая ноги в ботинки. — Но я умею колдовать.
— Правда? — Бека выглядела одновременно испуганной, смущенной и полной надежд.
Он еще раз взглянул на нее, такую красивую, такую коварную. Слава богу, он не позволил ей приблизиться к своему сердцу.
— Да, — сказал он. — Я могу заставить себя исчезнуть из твоей жизни.
Он повернулся и пошел прочь, протопал через автобус к двери и с грохотом распахнул ее. Он обернулся достаточно надолго, чтобы увидеть, как одна мерцающая слеза скользнула по бледной коже и повисла, дрожа, прежде чем медленно упасть на кровать.
— И я надеюсь, что ты будешь держаться подальше от меня, моего отца и лодки, — сказал он. — Что бы ты там ни задумала, я не хочу иметь с этим ничего общего. Или с тобой.
Он должен был быть умнее, сказал он себе, садясь в свой джип. Маркус чувствовал себя потрясенным и преданным размером секретов, которые она скрывала от него. Как раз тогда, когда он решил, что узнал настоящую Беку. Все, что он считал ложью, было правдой. И единственное, в чем он был уверен, что эта правда была ложью.
Если жизнь — это сказка, то у него никогда не будет счастливого конца.
* * *
Бека медленно оделась и сложила диван. Воздух в автобусе пах страстью, жаром и напряжением; ее кожа все еще хранила запах Маркуса. Каждый раз, когда она двигалась, она чувствовала приятную боль от непривычной активности между ног и тяжесть груди. Это должно было быть великолепно. Вместо этого, это был ад. В конце концов, она просто сдалась и села на пол в кухне, обняв ноги и позволяя слезам просочиться на ее уже и так промокшую футболку.
Ей следовало быть умнее. Была причина, по которой Бабы Яги не позволяли себе сближаться с людьми. Но Барбара опровергла это правило, и поэтому на миг Бека убедила и себя, что она тоже может это сделать. Она действительно должна была быть умнее.