— Сильная, да, — уныло сказала Бека. — Старательная и мудрая, не особо.
Пес снова фыркнул на этот раз без пиротехнических эффектов.
— Блин, утопив одну подводную лодку, потом последующие десять лет проведешь в самокопании. Я думаю, Бренна была слишком строга с тобой. И теперь, когда ее здесь нет, ты приняла руководство на себя. Будь немного проще, лады?
Бека сцепила руки на коленях, опустив на них взгляд, вместо того, чтобы смотреть на собеседника.
— На самом деле, я подумываю стать гораздо проще, Чуи. Например, просто все это бросить.
У Чуи отпала челюсть.
— Что? Ты не можешь просто все бросить и перестать быть Бабой Ягой!
— Вообще-то могу, — тихо сказала Бека. — Изменения не окончательны, если Баба не принимала Живую и Мертвую воду в течение двадцати пяти лет. А этого пока не произошло до моего тридцатого дня рождения, который будет через пару месяцев. Если я перестану ее пить сейчас, мои особые способности пойдут на спад, и я начну стареть, как и все остальные. Я снова стану обычным Человеком.
— За каким дьяволом тебе это понадобилось? — рыкнул Чуи. — Ты ведь сейчас настолько больше, чем это. И люди на тебя рассчитывают. Миру нужны Бабы, их и так слишком мало.
— По многим причинам, — ответила Бека. Она пыталась сосредоточиться на шуме волн, который всегда ее успокаивал, но сегодня, похоже, они потеряли свою магию.
— Мне кажется, что у меня не получается быть хорошей Бабой. Мне не удалось даже на чуть-чуть продвинуться в решении проблемы Шелки и Морского народа. А как только становишься Бабой навсегда … ну, ты же знаешь, у Баб не может быть своих детей. Иногда я думаю, что мне этого захочется.
Чуи положил свою большую голову ей на бедро.
— По этой проблеме с водой ты работаешь всего пару дней, слишком рано говорить о неудаче. Кроме того, ты что правду хочешь отказаться от магии?
Она ничего не ответила. Если бы она знала ответ, то уже давным-давно приняла бы решение. Он вздохнул, распространяя запах его любимых косточек, и нежно потерся мордой о ее ногу.
— Я не могу сказать, как тебе поступить, Бека. Я могу сказать тебе только, что я очень расстроюсь, если ты перестанешь быть моей Бабой. Я вроде как привык к тебе.
Бека сморгнула слёзы от накативших эмоций.
— Спасибо, Чуи. Это очень мило.
Он немного помолчал, а потом спросил:
— А знаешь, что действительно мило? Сморы, вот что. — Он посмотрел на нее своим самым невинным взглядом. — Просто к слову пришлось.
* * *
Из-за свинцово-серых туч, проносившихся по багровому небу, восходящее Солнце казалось тусклым и болезненным. Беспокойные волны били о борт лодки, покрытый моллюсками, Маркус стоял на левом борту с той стороны, где лодка была привязана к причалу, и совершенно не реагировал на накрапывающий дождь.