Мошано далеко. И, надеюсь, у него хватит ума не предъявлять мне претензий во всеуслышание. Вряд ли Тельма будет рада узнать, как проводит досуг ее муженек, лапая в кабинете мастериц.
Так и получилось. Утром никто не ворвался в комнату с приказом заковать меня в кандалы и отправить за решетку. Сам градоначальник тоже не почтил вниманием. Мастерицы поели и ушли работать, а меня на полпути перехватила кэра Валенсо.
– Бери платье и туфли, что дала тебе кэра Тельма, и следуй за мной, – велела она. – Будем делать из тебя высокородную кэру.
Валенсо бросила на меня раздраженный взгляд.
– Нет, не высокородную, это я польстила тебе. Но что-то подобное попробуем. Будешь знать, Ревиль, к чему стремиться.
Я нахмурилась.
Если для того, чтобы стать высокородной, нужно вести себя, как стерва, унижать тех, кто не способен дать сдачи, вдобавок дарить свое тело кому ни попадя, то нет, спасибо. Я лучше останусь тем, кем и являюсь.
Вслух, конечно, ничего не сказала. Бессмысленно настраивать Валенсо против себя, но мысленно пообещала следить в оба глаза. На всякий случай.
Валенсо привела меня в ярко освещенную комнату с зеркалами во весь рост и несколькими туалетными столиками.
– Гримерка, – пояснила она. – Кэра Мошано обожает оперу. Иногда представления проходят прямо в доме, дабы гости кэры могли усладить свой слух прекрасным пением.
– Ясно, – пробормотала я.
Да уж, хорошо, наверное, быть женой градоначальника. Любишь оперу? Пожалуйста, вот тебе певицы. Желаешь быть хозяйкой дорогого салона одежд? Принимай, дорогая, талантливых мастериц, работающих чуть ли не за еду. Хочешь потанцевать среди именитых гостей? Да запросто, давай, дорогая, устроим прием и пригласим всех, кого захочешь.
Красота!
Хотя…
Я вспомнила похотливые взгляды Мошано, его толстые пальцы на моем теле, язык, вторгающийся в рот и… передернулась от отвращения.
Фу! Нет уж, спасибо. Не нужно мне такое счастье. Ни за какие коврижки!
– Будь здесь и ничего не трогай, – велела Валенсо. – Скоро вернусь.
– Конечно.
Валенсо ушла, а я осталась. Вначале уселась на стул возле одного из столиков, посмотрела на свое отражение в зеркале. Улыбнулась. Рыжеволосая девушка в отражении ответила тем же. Впрочем, улыбка не затронула глаз, они так и остались грустными.
– Ну что, лисичка, – прошептала я. – Давно мы с тобой не бегали.
В зрачках на мгновение появился облик лисицы. Она тосковала, она давным-давно хотела на свободу.
– Прости. Пока ничего не выйдет.
Чтобы хоть немного отвлечься от тяжких дум, решила осмотреться. Итак, зеркала, столики, стулья и… все. Ни тебе мягких диванчиков, чтобы дивы могли отдохнуть от трудов праведных, ни гардеробной, дабы кэры, не стесняясь, переодевались. Не было даже графина с водой.