И все эти три года, как выяснилось, не бедствовала. Нашла безопасное убежище, тяжело работала, училась и, как донесли все те же надежные источники, завела себе парня. Парня, ха! И это в то время, как Орвар ни под одну юбку не заглянул: жил то с правой, то с левой рукой. Позабросил шлюх, гулящих полукровок, неверных жен свинфилкингов — как ножом отрезало.
Да уж, если бы Хильд была его дочерью, он бы ею гордился.
Кунунг потер короткую бороду, усмехнулся и пошел в дом. В конце концов, даже если ему придется убить Орвара или самому пасть от его руки, это большого значения не имело, потому что в чертогах Одина (4) им предстоит пить из одного рога. А в день Рагнарёк (5) они будут биться на одной стороне и плечом к плечу.
Так что не о чем особенно переживать.
--------
1. Хаукарль — вяленое тухлое мясо полярной акулы
2. Хольмганг — судебный поединок
3. Эйги эйнхамр — в переводе «меняющий шкуру», оборотень в скандинавской мифологии. Может превращаться в медведя, волка или кабана
4. Один (или Вотан) — верховный бог скандинаво-германской мифологии, отец и предводитель группы богов, именуемых асами. Великий и Всеотец — его титулы.
5. Рагнарёк — битва, в которой погибнут все боги, чудовища и люди
Честно говоря, когда за Фрейей захлопнулась дверь гостевой спальни и Хильд осталась одна — первым ее чувством было облегчение. За последние двое суток у нее было больше стресса, чем за три года работы в море. Ее психопат-бывший угрожал ей, похитил, чуть не изнасиловал, затем снова угрожал, а потом повел знакомить со своими родственниками, о которых, кстати, ни разу не упомянул во время их безоблачного двухлетнего романа.
Во всем этом был один плюс: на некоторое время она была избавлена от общества Орвара. Возможно, у нее будет достаточно времени, чтобы понять, насколько строго ее охраняют, и подготовить новый побег. В том, что нужно бежать, роняя тапки, Хильд не сомневалась. Орвар переменился за эти три года так, что казался совершенно другим человеком. Скажи ей кто-нибудь три года назад, что он сможет поднять на нее руку, она рассмеялась бы шутнику в лицо. А сегодня он чуть не задушил ее голыми руками. Вернее, одной рукой.
Воспоминание об огромной лапе на ее беззащитном горле вызвало приступ дрожи. Через некоторое время уже тряслось все ее тело, даже зубы постукивали. Успокоиться помог только горячий душ. Вылив на себя количество воды, равное водному запасу какого-нибудь ближневосточного эмирата, она завернулась в чистый банный халат и вернулась в спальню.
Наверное, во всех богатых домах прислуга умеет оставаться невидимой. За время ее отсутствия в спальне, покрывало с большой кровати было убрано, подушки взбиты, угол пухового одеяла гостеприимно отвернут, а на тумбочке ждал стакан теплого молока с корицей.