Я была все еще с хоккеистом Марисом, но уже на этапе ссор и придирок по пустякам. Правда, со второй дыркой в ухе, как и у него, проколотой на пике страсти, в знак вечной любви и верности. Кстати, благодаря своим влюблённостям я освоила многие полезные навыки. С Генкой научилась круто плавать, Глеб ассоциируется с дневником, Марис – латышский язык и огромное влияние на формирование модного нынче стиля Mix&Match.
Алессандро Микеле и всему Гуччи до моего парня было как до звёзд по части креативности комплектации элементов в одном луке. Если учесть, что одежда фабрики «Большевичка» была, мягко говоря, далека от мировых модных трендов, а фирменные или дизайнерские шмотки стоили дороже почек, Марис был очень ярким типом в свои тринадцать! Высокий, спортивный, по моим меркам, нереально красивый такой брутальной мужской красотой, при этом суперстильный, что, кстати, отличало в СССР латышей от русских. Одевался он авангардно до боли в зубах, и это было причиной всевозможных подростковых острот и даже уличных драк. Многие хотели снять с «ганса» голубые американские джинсы, кроссовки «Ботас», отстричь выбеленную ассиметричную чёлку и вырвать на хрен булавки из уха.
Пристегните ремни безопасности, опишу нашу парочку! Зима-1983. Минус двадцать! Мы подростки двенадцати-тринадцати лет! На нем – американские голубые тонкие джинсы-бананы с кучей заклёпок, блестяшек и огромным лейблом «супер парис», присланные родственниками посылкой из-за бугра, белые кроссовки с красными полосами, синей пяткой, золотыми надписями, шерстяная совковая олимпийка или, как спортсмены говорят, мастерка с логотипом «Динамо» – офигенно крутой маст хэв того периода, носить ее нужно было на голый торс, расстёгнутой до середины груди. Ещё был полосатый сине-белый хлопковый свитер, тоже крутяк по тем временам, наверх – огромная финская парка «Аляска» цвета хаки с лисой на капюшоне, за которую многие парни постарше готовы были Родину продать. Завершал образ многократно сломанный крупный нос, выбитый передний зуб, брови, незаживающие от рассечения шайбой, косая длинная челка на один глаз, иногда ещё и выкрашенная копиркой то в зелёный, то в фиолетовый, то в красный, то в желтый цвет, две английские булавки в ухе и цепь от унитаза, намотанная на руку, как кастет. Перчатки и шапка презирались.
Я нереально гордилась тем, что со мной такой стильный чувак, и всячески пыталась соответствовать нашим парным выходам. Подростковая фигура моя, как я уже писала, оформлялась день ото дня: грудь росла, попа круглела. Хотя, конечно, в сравнении с нынешними девочками-тинейджерами я была мелкой худышкой без тюнинга, из одежды лишь – трофеи от периодических набегов на мамин шкаф, из макияжа – только голубые перламутровые тени.