За день до конца каникул я впервые вышла из дома в гости к подруге. У неё был кварц или, как его называли тогда, «искусственное солнце».
Мы решили, что я очень бледная, и нужно позагорать. Я представила лицо под лампу и просидела так сорок минут, хотя нормальное время такой процедуры – одна, максимум три. Через час лицо покраснело. Подруга сказала, что завтра будет красиво.
Утром я не смогла открыть глаза. Позвала брата. Он вошёл в мою комнату, вскрикнул, пробормотал что-то невнятное и позвал маму. Она, увидев мое лицо, довольно спокойно спросила, что я вчера делала. Я сказала, что загорала под кварцем. Она все поняла и поставила мне компрессы на глаза. Минут через пятнадцать я смогла их открыть и посмотреть в зеркало. Себя в нем я не узнала. Лицо цвета варёной свеклы с синюшным отливом, вместо глаз – щелочки, огромный плоский нос сравнялся со щеками, монгольские скулы стали незаметны, уши и шея увеличились в три раза, как минимум. Сказать, что звезда была в шоке – не сказать ничего!!! Отражению в зеркале верить не хотелось. Зрелище было жутким.
Мама действовала быстро – обложила все лицо капустными листьями. Кстати, до сих пор это мое суперсредство от любых отеков, ожогов и просто «чтобы было». Потом она позвонила папе. Тот тоже быстро включился. Через полчаса я была в кабинете известного всей стране академика. Он осмотрел меня, сказал, что у меня ожог какой-то там большой степени, и направил к своему коллеге в ожоговое отделение. Блат в СССР процветал! Как говорилось, «не имей сто рублей…»
Я провела в больничке неделю. Там меня мазали какими-то мазями на основе то ли вазелина, то ли ланолина, то ли глицерина и постоянно ставили капельницы. Короче говоря, лечили всеми прогрессивными на то время средствами. Естественно, про нано-пластыри и PRP никто и слыхом в те времена не слыхивал. Однако, быстрая регенерация, свойственная молодому растущему организму, сотворила чудо – следов почти не осталось. Правда, я думала, что линять, как змея, буду бесконечно.
Но, как написано на кольце царя Соломона, «все проходит», и это тоже прошло. И да, во всем, безусловно, есть свои плюсы: мне разрешили наносить тональный крем в школу, дабы защитить травмированную кожу от апрельского солнца. Понятно, под эту лавочку я начала подкрашивать ресницы, ну, и использовать тот самый, уже известный, трюк с черничным вареньем.
1985-й. Перестройка, Гласность, Горбачёв. Я оказалась, как та старуха, у разбитого корыта. Гимнастика закончилась, спортшкола тоже, Марис меня больше не любил. На носу – выпускной восьмой класс и новая школа. Она была огромной, чужой, по-районному быдловатой, с завучем-шизофреничкой, но при всём этом я стала там реальной звездой! Мне помогла аэробика, ноги и сиськи.