– Что вы думаете о выставке? – спросила она, чтобы заполнить неловкую паузу.
– Халтура!
Лорен не ожидала такой безапелляционной оценки, и ей потребовалось усилие, чтобы продолжить улыбаться. Райан, наоборот, хмурился, хотя из приличия мог бы тоже улыбнуться. Каков нахал!
– Вот и ваш джин, Райан, – сказала подоспевшая Виола. Рядом с Виолой стоял Финли Тиббеттс, которого явно тянуло к Лорен, как пчелу на мед. Скользя по ней своими синими глазами, он принялся разглагольствовать о последних тенденциях в живописи. Лорен молилась, чтобы Райан не повторил при Финли свою оценку картины Клайва.
– Не смогла отказать себе в удовольствии приобрести Холкомба! – Мутси устремилась к ним; ее голос был слышен, наверное, на противоположном берегу Темзы.
Финли уже успел представить Лорен наследницу процветающей торговой компании. Мутси меньше всего походила на коллекционера современного искусства, но Лорен уже много лет назад усвоила, до чего обманчива бывает внешность.
– Это и есть моя покупка! – Гордая Мутси указала на гигантский холст, перед которым все они стояли. – Разве не прелесть?
К кучке своих почитателей присоединился невесть откуда взявшийся улыбающийся Клайв. Пока Мутси восторженно хихикала, а остальные отпускали вежливые реплики, Райан наклонился к уху Лорен так низко, что, казалось, вот-вот укусит ее за мочку.
– Редкая дрянь!
– Объясните нам, пожалуйста, что означает это полотно, – попросил Клайва Финли, не сводя глаз с Лорен. Табличка на стене гласила: «Спуск в чистилище», но Лорен сомневалась, что кто-нибудь в силах прочесть название. Она говорила Виоле, что таблички слишком малы, а надписи на них слишком стилизованы. В следующий раз придется взять это на себя: таблички она сделает крупнее, а надписи выполнит простыми заглавными буквами.
– Это Феникс, возносящийся над прахом своей души! – торжественно провозгласил Клайв, ткнув пальцем в двухдюймовый комок краски в нижнем углу своего творения. Потом палец переехал на серые и грязно-зеленые мазки в центре. – А это – вечный поиск любви и недостижимого идеала…
– А я думал, что идеалы уже найдены и изображены на картине, – прошептал Райан на ухо Лорен.
Она делала вид, что не слышит его издевательских ремарок, надеясь, что его шепот не долетает до слуха остальных. Впрочем, все равно нетрудно было представить себе разгромную статью Финли, ставящую жирный крест на творчестве Клайва и на репутации галереи.
– Понимаю, – важно промолвил Финли, продолжая близоруко изучать сгустки краски. – Трансцендентное возрождение души, утверждение жизни…