– Манежем называется Центральный выставочный зал в Москве. Белютин устроил там первую с начала двадцатых годов выставку авангардного искусства. Сколько человек в ней участвовало, Игорь?
– Шестьдесят. Больше двухсот пятидесяти картин.
– И сколько из них ваши? – спросил Райан. Игорь с усмешкой показал три коротких пальца.
– Никита Хрущев посетил выставку и сразу ее закрыл, практически запретив тем самым современное искусство. Власти требовали, чтобы живопись утверждала советскую догму. – Лорен смущенно улыбнулась Игорю. – Только я забыла, как это называется.
– Социалистический реализм в искусстве.
– Белютин развивал в своих учениках творческие способности независимо от государственных теорий, – добавил Райан и жестом потребовал еще один кувшин кьянти. – За это он попал вместе со своими учениками под запрет. Они переехали из Москвы в Абрамцево, чтобы переждать бурю.
– Поразительно, прошло целых четверть века, прежде чем им снова разрешили выставляться! А почему вы не остались с ними в Абрамцеве? – спросила Лорен.
Игорь пожал плечами.
– Молодость. – Он простодушно улыбнулся официантке, принесшей пиццу. – Горячая голова…
Лорен ждала, что он разовьет свою мысль, но Игорь замолчал. Казалось, его больше всего интересует сейчас официантка, ставящая перед ними тарелки.
Попробовав пиццу, Лорен разочарованно вздохнула. Анчоусов в ней было гораздо больше, чем нужно, и в результате пицца «Пепперони», которой славился «Помодоро», утратила свой знаменитый вкус. Зато Игорь с жадностью набросился на пиццу, да и Виола, ненавидевшая анчоусы, лицемерно расхваливала блюдо.
– Я тоже когда-то был горячий, – признался Райан. – Я ведь провел молодость в Лос-Анджелесе.
Лорен удивилась, как она раньше не угадала в нем калифорннйца. Райану были присущи дерзость и непочтительность, отличающие жителей Западного побережья, презрение к властям и к любым кастовым условностям.
Игорь внимательно посмотрел на него – может быть, почувствовал в Райане нечто родственное.
– Я показывал свой работы на вокзалах. Я хотел, чтобы их все видели.
– За это вас снова посадили в тюрьму?
– Нет. Не знаю, как сказать… – Игорь покрутил пальцем у виска.
– Сумасшедший дом? Психушка? – догадался Райан.
Игорь утвердительно кивнул, как ни в чем не бывало пережевывая пиццу. Лорен снова схватила Райана за руку, от волнения вонзив ногти ему в ладонь. На лице Виолы, наоборот, застыло безразличное выражение.
– Таблетки, уколы… – Игорь заерзал на диванчике, словно от удара молнии. – Как сказать?
– Электрошок, – подсказал Райан чуть слышно. – Так и мертвый воскреснет.