Он протянул жене бархатную красную коробочку. Александра открыла, и женщины ахнули. Прекрасный комплект – серьги и браслет – находился внутри. Рубины искрились радужными переливами, соблазняя роскошью и красотой. Глаза Александры увлажнились:
– Спасибо, любимый.
– Да, зятек, умеешь ты удивить, ничего не скажешь, – Наталья Юрьевна была потрясена.
– А завтра, Аля, я приглашаю тебя в Мариинский. Мы идем слушать «Травиату». Если, конечно, Наталья Юрьевна не против.
– Идите, идите, я только «за».
На том и порешили. Ужин продолжался.
– Илья, а что это за опера?
– Это трагическая опера несчастной любви. Но дело не в содержании, дело в музыке. Она необыкновенная. Верди, конечно, гений.
Александра задумалась.
– Как ты думаешь, почему все великие произведения о несчастной любви?
– Алечка, Лев Толстой давно объяснил причину: все счастливые истории скучны, а несчастные уникальны. Каждый несчастен по-своему.
– А ты счастлив?
– Конечно, ведь ты рядом.
Наталья Юрьевна поняла, что она лишняя, и тихо вышла из кухни.
Александра решила высказать мужу все свои сомнения, подумала, что сейчас очень подходящий момент.
– Я так благодарна тебе, Илья. Это превосходный подарок…
– Не нужно слов, Аля, – перебил Илья. – Пойдем в спальню. Я так соскучился по тебе.
– Хорошо. Сейчас приду.
Санька зашла в ванную и закрыла глаза. Глубоко вздохнула и выдохнула. «Нужно просто это перетерпеть. Всего пятнадцать минут, – уговаривала она себя, – и все кончится. Нужно уметь быть благодарной».
«Он хороший человек. Мой муж очень хороший человек, я должна любить его», – произносила она, как заклинание. Из ванной Александра выходила с улыбкой на лице, блестя капельками воды в волосах и прекрасными рубинами в ушах.
– Аля, ты божественна, ты сама не знаешь, как ты прекрасна.
Илья притянул ее к себе, впился страстным поцелуем в ее рот, руки собственника уверенно освобождала тело от одежды. Он очень хотел доставить жене удовольствие, чувствительные пальцы хирурга медленно скользили по телу, язык погружался в каждый изгиб, подбираясь к заветному. Но долго он не смог сдерживаться: слишком давно Санька не была с ним, не подпускала к себе. Распаляясь все сильнее от близости желанной женщины, он уже не думал ни о чем, предчувствуя утоление страсти. Наслаждение было невиданным. Сердце бешено колотилось, по телу разливались волны облегчения.
– Я все время тебя хочу, Алечка. Знай это, девочка моя любимая.
Санька плакала. Чтобы рыдания не вырвались наружу, она выскользнула из-под мужа:
– Я первая в ванную.
– А я не пойду. Хочу сохранить твой запах.