Робу ее рассуждения показались чересчур эмоциональными и уж точно лишенными всякой логики. Самое лучше – это приехать на ранчо и самому во всем разобраться.
Они внезапно, как по команде, замолчали и какое-то время молча ехали по шоссе Халеакала. Роб с наслаждением подставил лицо встречному ветру, приносящему с собой аромат ананасов, и невольно улыбнулся. Он любил бешеный ритм жизни в Гонолулу, но безмятежную тишину Мауи любил не меньше. Здесь в зарослях папоротника и непроходимого бамбука обитало множество птиц. Их пение, подобно яркому солнцу, вызывало у него блаженное состояние покоя.
Он посмотрел на Дану. Ветер живописно растрепал ее волосы, разбросав их темной паутиной по всему лицу. Забавно, усмехнулся он, сознает ли она сама, насколько хороша собой. Вероятно, нет. Она ведь росла с Ванессой, которая затмевала ее своей красотой. Дана привыкла не обращать внимания на собственную внешность, целиком сосредоточившись на образовании и карьере.
Но у него было ощущение, что не все так просто, как кажется. Дана Гамильтон – сложная личность. И ему не терпелось разгадать ее тайну.
– Куда мы едем? – спросила Дана, когда он свернул с шоссе.
– «У мамы» нас ждет прекрасный ленч. – Он не добавил, что хотел бы провести как можно больше времени с ней наедине, а только уж потом вплотную заняться Кольтранами.
– Ты знаешь все дороги на Мауи?
– Да, я бывал здесь много раз.
Он мог бы сказать, что это был любимый остров Элен. Когда они были женаты, то часто приезжали сюда. Но он промолчал.
Дане всегда нравилось бывать в ресторанчике «У мамы». Уютное заведение пристроилось на самой верхушке утеса, возвышающегося над живописной лазурной бухтой. Постоянный ветер и высокие волны делали бухту излюбленным местом обитания десятков серфингистов.
Дана и вида не показала, что она почувствовала, когда она увидела, как Роб сходит по трапу самолета. Ему очень шла новая прическа, а на его спортивной фигуре великолепно смотрелась любая одежда. Роб направился прямо к ней с улыбкой на губах, став от этого еще симпатичнее. Дана с удивлением обнаружила, что скучала без него и ждала его приезда. Впрочем, она тут же начала убеждать себя, что все это глупости – по вполне объяснимым причинам. Ей требовалась его помощь, и чем раньше, тем лучше – только и всего.
Если бы Роб в действительности оказался тем, кем она его считала, – беспардонным, наглым журналистом с темным прошлым, подвизающимся в качестве детектива, – то она бы легко могла иметь с ним дело. Но Роб был абсолютно другим человеком. Если бы он поменьше усердствовал в своем стремлении доказать ей, что она заблуждалась на его счет, было бы куда лучше, считала Дана. Она уже давно поняла, что он умный, знающий жизнь человек, он прекрасно разбирается в людях, он тонкий психолог и хороший сыщик. Ее же саму он просто видел насквозь.