– Могла бы соврать, что телевизор смотрела, – мило улыбнулся Тима.
А зачем врать? Его-то я и смотрела в «Пуле». Мы с Иркой цедили коктейли и тупо пялились на экран, умирая со скуки. А потом взяли водки и… «То-то стало весело, то-то хорошо!» Все сразу ожило, закрутилось. Перед глазами, но что поделаешь? Так мы там сидели до закрытия, а потом еще куда-то пошли, я уже не помню. Просветление наступило только к утру. Когда я пришла домой и чуть не упала на и соседскую собаку. А она меня хватанула за ногу, сволочь лохматая – сапог испортила.
Тима усадил меня на диванчик, взял за руки и так проникновенно посмотрел мне в глаза, что я расчувствовалась и показала ему синяк, что остался от собачьих зубов. Он сказал, что это не страшно, до свадьбы заживет.
– До свадьбы – уж точно! – буркнула я.
И тогда Тима сказал то, чего я уж никак не ожидала от него услышать:
– Ты хотела бы выйти за меня замуж?
Я задумалась: а что это, собственно? Вопрос, предложение или он головой ударился где-то? Выскочил из машины, без шапки, поскользнулся – и все, ту-ту, пропал мужик.
– Зачем?
– Борщ варить, детей рожать, носки штопать! – взвился Тима. – Ты что, не знаешь, зачем замуж выходят?!
Потом он успокоился, взял себя в руки, а меня на колени и прочел монолог, от которого существо более романтического склада умерло бы в конвульсиях.
– Знаешь, если бы ты со мной переспала в первую же ночь, я бы тебя просто забыл. Но пока ты держала меня на расстоянии, а я пытался понять, каким путем к тебе подобраться, меня что-то зацепило, понимаешь? Я спал с другими, а сам все это время думал о тебе. Я никогда еще ни о ком так не думал.
Мог бы уж соврать, что я – необыкновенная, потрясающая и он с ума сошел на почве любви, язык бы не отсох. Что за привычка у мужиков – говорить правду, когда не просят?
Как выяснилось, Макс всерьез вжился в роль свахи. Он не только мне Тимины плюсы рисовал в разных позах, но и ему про меня много чего хорошего нарассказывал. Что я – в глубине души (где-то очень глубоко) «добрый и ранимый человечек, которого стервой сделали обстоятельства и постоянные ошибки» и прочее. Тима тоже проникся – по глазам видно.
– Так что? – спросил он.
Наталкивая тем самым на мысль, которая никогда меня не посещала.
Свадьба. Белое платье, прическа. И все твои друзья и подруги – последние, тоже с «вавилонами» на головах, в вечерних платьях, таскаются следом по городу и пьют шампанское из пластиковых стаканов. Как дуры!
А потом все едут на загаженную до предела «стелу» – вносить посильный вклад в ее осквернение. А до этого – нервотрепка, беготня в поисках этого самого платья и приговор: «Ну, все, мы ее теряем!». И пара-тройка ссор с женихом накануне события… А дальше – дети или еще какая мутотень. Хочу ли я всего этого? И все так быстро – мы с ним едва начали встречаться.