Очень живо представила себе, как приношу игроку газету с его интервью, а на соседней полосе стоит рубрика «Секс – дэ!». Представила гогот из раздевалки и сальные комментарии. Представила так хорошо, что мне мгновенно сделалось плохо.
– Все под контролем, – колышась от смеха, Шеф подавился бухлом. – Никто не догадается, что ты – это ты. Ты псевдоним возьмешь, – он выдержал паузу и торжественно произнес. – Ангелина Злобина!
И все заржали еще заливистее: так звали героиню в «Сексе андэ!» и это все знали.
А еще так раньше звали меня.
На нашей уютной кухоньке горели толстые свечи.
– Скажите мне правду! – требовала я, пожирая сосиску. – Я сильно свинья?
– Нет, – горячо возразила Богданова. – Кан – мудак, это всем известно…
– При чем тут Кан?! – настороженно уточнила я.
– Эээ… Просто так. Вспомнила… Эээ… Вон он, в окне…
Мы трое, не сговариваясь, посмотрели на Димин дом. Это было не трудно. Темнота, как в области проктологии, не посмела коснуться новой четырнадцатиэтажки. Она насмешливо светилась, во тьме квадратами окон.
Димины были без штор.
Бросая вызов конкурентам и снайперам, Кан расхаживал взад-вперед, прижав к уху трубку и орал, на кого-то, яростно размахивая рукой. То ли подбадривал, то ли дирижировал кем-то на расстоянии.
Утром у нас во дворе прорвало трубу.
Бонечка, с утра была дома и видела все. Почти. Она болела тяжкой болезнью с птичьим названием. Сидела на подоконнике, пила свой рассол. Во дворе голосили бабки. Строители неспешно чесали репы. Из асфальта бил гейзер. Вода, красивыми волнами застывала на тротуаре.
Стороны никак не могли прийти к соглашению. Бабки хотели горячей воды, работяги – бутылку огненной. Бабки кричали, что станут жаловаться начальству. Работяги ржали, как кони и тут… кто-то вспомнил, что в наше время жаловаться надо не В ЖЭК, а совсем в другие структуры.
Три минуты спустя, рыча, фырча и меся колесами ледяную кашу, место действия украсил огромный джип. Стройный мужчина в черном, спрыгнул на землю. Бабки расступились пред ним, как море пред Моисеем. И вновь сомкнулись за его могучей спиной, как Летучие Обезьяны.
– Что за хуйня? – рек прибывший.
Строители оробели.
Какое-то время они все вместе смотрели, как из асфальта бьет кипяток. Затем Кан опять воздел руку и… строители принялись за работу!
Принялись так резво и резко, что у Бонечки от их мельтешения померкло в глазах. Она бросилась в туалет; рассол фонтаном хлынул из горла… и свет погас! Это строители повалили бульдозером электрический столб.
– Позвони ему! – заявила Бонечка.