– Я знаю, – сказала она. – Признание – первый шаг к очищению. Теперь твоя задача как можно скорее сбросить…
Она хотела еще что-то мудрое мне сказать, но в дверь постучали и я чуть не свалилась со стула, запутавшись в собственных ногах.
– Да это всего лишь Макс, – успокоила Ирка.
– Он увидит мои жирные ляхи!
Ира деликатно прокашлялась. Я с ужасом вспомнила, что он уже видел меня. Толстую, опухшую, пьяную, блюющую… И мой целлюлит – далеко не самое мерзкое в этом списке.
– Пойду надену халат, – простонала я.
– Сперва цепочку с двери сними, – посоветовал из тамбура Макс.
Я пролетела мимо. Если это слово позволительно употреблять человеку, чьи ляжки не влезают на табуретку. «Протопала, как Годзилла на Токио!» – так будет честнее.
Халат не сходился. Выругавшись, я в отчаянии влезла в спортивные штаны. Натянула футболку и набросив сверху халат, причесала волосы. Слишком озабоченная жопой, я не сразу обратила внимание на лицо. А потом, внезапно отметила: какие ясные у меня глаза, когда не глядят поверх опухших мешков под ними. Я замерла, поворачивая голову то вправо, то влево. Видение не пропало. Да, толстая, но не мерзкая. Вовсе нет. Даже хорошенькая, если мне брать в расчет второй подбородок. Я вскинула голову, чтобы он не сразу бросался в глаза и пошла обратно.
На кухне пахло кофе и Ирка негромко переговаривалась с Максом.
– …в самом деле? Может, у нее просто деньги кончились?
– Я это слышала!
Макс обернулся и кислая мина сменилась на удивленную.
– Охренеть! – сказал он вслух, со свойственной ему «деликатностью». Видимо, отметил мои ясные очи.
Я промолчала, не уточнив. Я всегда при виде него робела. Особенно, когда Кроткий был в своем братковском прикиде. Но сейчас, в ярком свете утра, сосед казался всего лишь очень крупным, хорошо прокачанным молодым человеком, бритым под полубокс. Его загривок был миролюбиво опущен, цепь безголовой змеей валялась среди тарелок, а кожанка висела на стуле.
Он был весьма красивым молодым человеком, – должна сказать, – с дерзким смуглым лицом и свежим засосом на шее. Я тихо вздохнула: везет же кому-то.
В случае Макса: каждую ночь – разным.
– Ты что – умерла и возродилась, помолодев? – он ухмыльнулся и закусил губу.
– Да прекрати ты, – приказала Ирка, которая была той единственной, что смогла отказать ему. – Чтобы бросить пить требуется больше храбрости, чем ты думаешь!..
– Ты похудела что ли? – не унимался Макс, рассматривая меня. – Не пойму, в чем прикол. У тебя лицо какое-то другое.
– Это отек спал, – сказала Ирка, разбивая на сковородку яйца. – Ты поправила текст?