На следующий день я получил разрешения на два краткосрочных свидания, а также удостоверился, что все подозрения с личного водителя Беридзе, а по совместительству экс-соучастника преступления Семёна Выборнова, были сняты. Теперь осталось подготовить и сдать в суд, как дело назначат к слушанию, ходатайство о назначении наказания ниже низшего предела.
– Вячеслав Игоревич, – передавая мне в руки разрешения на свидания, Александра Игоревна Сухоруких как-то мило мне улыбнулась, – вы знаете, так приятно с вами работать, всё оперативно и без лишних жалоб.
– Александра Игоревна, и мне с вами также приятно, тем более тут явно будет ниже низшего, все останутся довольны, Семён Выборнов, я думаю, до потолка прыгать будет, главное – чтобы выводы для себя сделал правильные.
– Ну да, надеюсь, сделает, а если не сделает, мы его в следующий раз перевоспитаем и, так сказать, отправим поправлять здоровье в какой-нибудь санаторий ФСИН, я бы на Север его отправила, говорят, холодный климат закаляет организм, – деловито махнув правой рукой вверх, отчеканила Александра Игоревна.
– Отнюдь, вы кровожадная особа, – с улыбкой произнёс я, решив далее не продолжать разговор, попрощавшись, я вышел из кабинета.
Спустя короткое время секретарь Коллегии адвокатов уведомил меня о зачислении денег на счёт от граждан Беридзе, которым теперь нужно было отдать разрешения на свидание с их сыном.
– Алло, Светлана, извините, отчество забыл ваше, это Вячеслав Несмеян, я получил разрешения на свидание, сегодня в офисе могу вам их отдать, вам удобно будет приехать ко мне?
– Да, удобно. Моё отчество Сергеевна. Спасибо вам большое за разрешения на свидание.
– Давайте тогда сегодня в обед, сможете приехать?
– Да, смогу.
В обед Светлана Сергеевна приехала в офис. Как раз в это время комната переговоров была пустой, и мы смогли всё ещё раз обсудить. Конечно же, я не стал ей говорить про Семёна Выборнова и при то, что именно благодаря изменению показаний Беридзе мы получили гарантии благоприятного исхода дела в нашу пользу. Светлана Сергеевна в этот раз предстала передо мной человеком, который тяжело болен, и это было видно невооружённым взглядом.
Глаза были явно заплаканы и были пронизаны мутными ядовито-красными линиями, подчёркивающими воспаление. Макияж на лице отсутствовал, по всей видимости, из-за регулярных истерик, прически как таковой не было, волосы были распущены в какой-то лихорадочной абстракции, так как местами лежали неровно, и даже постоянная их укладка обеими руками Светланы Сергеевны картины внешнего вида ничуть не меняла.