– Я просто люблю тебя, сын! – прокричала очередная версия отца.
– НЕПРАВДА! – кричу я в ответ изо всех сил, что остались у меня. – Ты никогда меня не любил! НИКОГДА! СЛЫШИШЬ? И не смей говорить мне этого сейчас.
– Но я…
– НЕТ! Даже не пытайся! Все эти красивые слова, такие правильные, такие смазливые…ты всерьез считаешь, что этого достаточно? – сказал я, и незаметно для самого себя приблизился к голограмме отца.
– Надеешься, что это оправдает все те годы, когда тебя не было рядом?
Еще шаг.
– Что я скажу, что прощаю тебя, чтобы ты мог наконец успокоиться?
И еще один.
– Чтобы ты наконец был счастлив?
И еще.
– А самое главное, что ты этого достоин? Быть счастливым? А? А? Так ведь? М?
И вот между нашими лицами уже едва ли даже три сантиментра. Мои руки сжаты в кулаки, готовые растерзать воздух, который отец посмел собою окрасить.
Он ничего не отвечает. Он лишь качает головой. Вдруг он слегка улыбнулся. А его лицо с левой стороны медленно разделяет на две половинки небольшая, но проворная слезинка. Нет, держись. Не смей! Будь мужчиной! Ну же, давай! Оставайся непроницаемым. Стеной. Безэмоциональным монстром подобно Споку из Звездного Пути. Ну же, давай! Ну же, ну! Но я не могу. Я слабее этого. И именно в этот момент, когда стойкость была мне так нужна, я не выдержаю и предательски всхлипываю. Сначала раз. Затем другой. И вот так один за одним мое всхлипывание перерастает в плач, а затем в самое настоящее рыдание.
Пока я внешне захлебываюсь слезами, внутри себя я стараюсь ухватиться за остатки разума и понять, почему же я реву. Но мне не надо далеко идти. Я и так понимаю, почему. Я реву за все те годы, которые моя мама растила меня одна. За все те годы, когда она работала на трех работах, а потом еще делала со мной уроки, пытаясь дать мне образование. За всю ту несостоявшуюся личную жизнь, которой у нее не было из-за отсутствия опоры. За всю ту ненависть, что я копил все эти годы к нему. И за весь тот страх, что сейчас разрастается в моей груди. Страх, который заполоняет меня по той простой причине, что я знаю, почему он здесь. И почему он от меня не отстает. Страх, который я отгонял от себя уже давно, и от которого я так усиленно пытался убежать несколько минут назад. Ведь стоит лишь мне только поверить в его реальность, встретиться с ним лицом к лицу, как он тут же превратится в боль. И я не знаю, как с ней жить дальше.
– У тебя много вопросов, сын. Задай их.
– Н-н-н…нет, н-н-не бу…бу…буду, – бубню я, отходя от еще не до конца закончившейся истерики.
– Ты должен, сын.
Я мотаю головой в знак несогласия, но отец лишь улыбается, взглядом произнося то, что я и так знаю. Я пытаюсь мотать головой сильнее. И еще. И еще. Я мотаю ею так сильно, что по всем законам физики она должна была давно отлелеть от моей шеи и стать новым спутником Земли. Но она остается на месте. Как и мой отец. Как и его улыбка.