Когда я прихожу в себя, все присутствующие выглядят уставшими. Шеф задумчив, — видно, что он уже начал прокручивать в уме какие-то версии. Оглоблин с Хлебовым курят возле открытого окна с видом на Богоявленский проспект, что-то тихо обсуждают. Священник полулежит в кресле, которое для удобства святого отца специально подвинули ближе к кровати.
— У тебя остался номер её телефона, Володя? — спрашивает шеф.
— Мы, кажется, не разговаривали по телефону. А что, она действительно была?
— Была, Володя, была, — как-то задумчиво говорит полковник.
— Кирилл, дай закурить, — обращаюсь я к капитану.
Агент молча подошёл к кровати, и протянул мне пачку «Луны 2040» с золотым фильтром. На пачке изображение: замысловатые здания, рощи, купол лунного Храма Христа Спасителя под прозрачным куполом, в чёрном небе над которым вдали виднеется голубая Земля.
Я сел, взял пачку и достал пахнущую ладаном сигарету. Потом посмотрел на отца Гедеона, встал и присоединился к стоявшим у окна.
Хорошее всё-таки изобретение эти безвредные сигареты! Мало того, что безвредные, так ещё и нервы успокаивают. А по специальному рецепту можно и специальные сигареты получить, как эта самая «Луна», от которой аналитические процессы в мозге и внимание обостряются. Затянувшись я выпускаю дым в окно, и оборачиваюсь к священнику:
— Отец Гедеон, вам нехорошо?
— Всё в порядке, Владимир, — он открыл глаза, — я просто пытаюсь понять…
— Понять чтó? — спросил я.
— Что эта коммунистка сделала с вашей памятью? — Священник помолчал несколько секунд, прикрыв глаза. — Есть одна странность, — продолжил он с закрытыми глазами и, открыв глаза, и посмотрел на меня в упор. — Почему вы только сегодня решились рассказать о ней? Вы, офицер на службе Его Величества, уже два месяца регулярно встречаетесь и состоите в греховной связи с членом коммунистического подполья, известной как «Аннет»…
— Что, простите?..
— Не перебивай отца, Володя, — спокойно говорит шеф.
— …и вам известно, что она — враг Государства и Церкви, — продолжает священник, — но вы скрываете преступную связь… А сегодня вы теряете память, и вдруг раскаиваетесь.
«Вот те на! Чем дальше, тем интереснее…»
Я затушил окурок в пепельнице. Повисло молчание. Все смотрят на меня.
— Мне нечего сказать. Моя память ещё не полностью вернулась ко мне. Всё то, о чём вы сказали, отче, кажется мне, простите меня, какой-то нелепостью… шуткой… Если окажется, что всё было именно так, как вы утверждаете, и я действительно по своей воле связался с коммунистами, тогда я должен буду понести наказание как предатель.