Этот (имя его я не помню) был, напротив, на зависть убежден в своей правоте. Люди верили ему, это их право. Он говорил о грядущем Христе, но вот ведь загвоздка: сколько веков ждем, что «здесь и сейчас», а? И никак. А почему, собственно, сейчас? Почему к нам? Чем мы лучше, или хуже, или особеннее наших предков, которые тоже чего-то там ждали, а жизнь так и тянулась скрипучей и нудной телегой? А даже если допустить такое, почему он не может пройти по соседней улице с опозданием на десять минут так, чтобы я не застал его и никогда не услышал благую весть? Но нет, именно сейчас-то все и перевернется и, главное, именно там, где есть мы – бессмыслица стара как мир!
Мужчина в одеждах из верблюжьей шерсти стоял на отмели по пояс в воде и по одному крестил людей, погружая в воду и читая молитвы. Поднесли старика, слабого на ноги. Он уверовал, что таинство облегчит недуг. Йоханан – вот-вот, именно так его звали! – выслушал просьбу, изрек, что на все воля Божия, но что он будет горячо молить Господа о его исцелении, и провел над немощным обряд.
Сперва я услышал крик старика. На смену пришли вздохи на все лады. Больной вышел из воды на совершенно здоровых ногах. На его лице зачинались рыдания. Быстро обступила толпа, и я перестал видеть спасенного. Только услышал:
– Поистине, ты человек Божий!
– Молитесь Господу, коли веруете в Него. И не творите себе кумиров, как заповедал нам Яхве чрез Мошу.
Меня начисто лишили обзора, но проповедник, кажется, быстро удалился. Люди расходились, вечерело. Я без труда узнал дорогу до ближайшей деревни.
А по пути услышал спор четы. Они находились поодаль и чуда, как я, своими глазами не видели.
– Вот прям так просто исцелил? Враки! Шоу для легковерной публики. И зачем ты меня сюда потащила?
– Говорю тебе, он молитвой исцелил. Послушай же, все говорят…
– Ты своими глазами видела?
– Мы же с тобой вместе стояли, откуда мне? Но я чувствую, что это истинный пророк!
– Хватит с меня твоих причуд, женщина. Я сыт ими по горло…
Я отверг порыв вмешаться. Как я докажу, что видел чудо? Вдруг старик на самом деле не был болен, а лишь притворялся? Договорились заранее да и… Нет, я же видел. А что видел? Я самому себе способен хоть что-то исчерпывающе доказать?
Не могу. И нет никого вокруг, кто внушил бы мне, во что поверить. Да-да, раввин тут же состряпал бы праведное мнение. А я бы, верно, взялся выискивать в нем заковырки да бессвязности. Нет, теперь нет его в моей жизни. Призрак допекает в известных делах, но на нехоженых территориях он обескровлен, молчит. Я нашел предел его власти надо мной. Душа окрасилась щенячьим восторгом: я свободен. Отныне есть не только ответственность, но и право выбора! Вроде бы само собой разумеется, но прежде такого не было.