Должен ли я покинуть сборище? Я решил поступить, как захочу, но проблема была в том, что я уже не знал, чего хочу. Хочу, чтобы мир стал проще. Чтобы появилась неиллюзорная определенность. Какого черта все это? Только что-то поймешь (Я ТОЛЬКО ЧТО СПИНОЙ С ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ УВИДЕЛ ЗОЛОТЫЕ СТРУНЫ!), а картина мира опять рушится (ЭТОТ ЧЕЛОВЕК НЕ ЗНАЕТ ГОСПОДА). Стабильности не хватает. Из предложенного (ОСТАТЬСЯ С ЯЗЫЧНИКАМИ ИЛИ УЙТИ В ПРЕЖНИЙ БЛЕКЛЫЙ МИР) делать выбор нет никакого желания!
– Мир шире, чем его знаешь ты и чем знаю его я, – шаман вклинился в мои мысли и удивительным образом продолжил их. ОЧЕРЕДНОЕ СОВПАДЕНИЕ? – И в нем бывает то, что ни один из моих духов мне не расскажет. Молчат ли они осознанно или же просто не ведают, не ручаюсь судить. Так что не удивлюсь, если есть этот твой Бог. Раз ты его видишь.
– Я не вижу. Я верю.
– И только?
Мое признание его сильно опечалило. И я даже знал почему. Придумать человек способен все что угодно. Я уже и сам хочу верить только в то, что увижу сам или чем искренне со мной поделится человек – но только в то, что он видел. Бесконечные теории, описывающие модель мира – ты знаешь, сколько их сейчас развелось, как собак нерезаных – мне уже не удается принимать за чистую монету. Не потому, что люди лгут, а потому, что мы жестоко ограничены. И ему, шаману, было мало моей веры в Бога. Он бы поверил мне, я знаю, если бы я только мог от всего сердца сказать, что видел Его.
– Ты же видел… как говоришь, золотые струны?.. – подсказал он.
– Не думаю, что это был Он, – признался я.
– В предании по-другому сказано?
Издевка, до которой мне уже не было дела.
– Иногда я что-то чувствую. Кого-то. Чье-то сознание или нечто очень похожее, не живущее в теле, но имеющее великую мудрость и управляющее моей жизнью!.. И я верую, что это Господь.
– Я знаю, что жизнь, ход вещей кажутся логичными сами по себе, по законам природы… – начал объяснять он.
– В законах природы может быть логика, но нет души… А когда я сталкиваюсь с этим, это похоже… как когда смотришь кому-то в глаза и ощущаешь, пусть и не можешь доказать, что там, в этих глазах, кто-то видит тебя так же, как ты видишь его. Будь то человек, кошка, верблюд – это чувство одинаково цепляет. Ты соприкасаешься с тем, что не вещь и не закономерность. Перед тобой нечто того же порядка, что ты сам – сознание и целый мир в нем… В лучшие минуты своей жизни я в пустоте ощущал такие невидимые глаза. Или нечто очень-очень похожее.
Странное дело, но когда я говорил, я плакал. Чуть-чуть, но откуда-то из глубины. Может, потому что мир наконец предстал передо мной цитаделью, а не ветряной бурей – какое сладкое мгновение!