Глава 11
Люда проснулась, но продолжала лежать с закрытыми глазами. Голова раскалывалась от боли. Где-то там шумел ветер, а рядом потрескивал огонь в печи. Воздух, который она вдыхала, чуть – чуть отдавал сосновой смолой и гнилью. Девушка осторожно открыла глаза, и увидела невысокий потолок подшитый не строгаными, с грубо обработанными краями досками. Подняв чуть голову, увидела небольшую комнату с бревенчатыми почерневшие стенами. Возле небольшого окна, стоял стол сделанный, как и все вокруг, еще один лежак, и две небольшие скамейки, пару полок на стене, из такой же грубо обработанной древесины. В центре комнаты, печь – буржуйка, сваренная из металла, видно не очень опытным сварщиком. И в этой печи весело потрескивал огонь, раздавая вокруг живительное тепло. На печке стояло ведро, а над ним клубился парок. Голова девушки упала на подушку из сена. Во всем теле осушалось слабость.
– Что со мной, – пыталась понять девушка. Она не могла вспомнить, как попала сюда. Последнее ее воспоминание, это то что они собирались выпить за успех. Её мысли прервали шаги по скрипящему снегу. Кто-то подходил к двери. Она прикрыла глаза. Дверь открылась, человек вошел. Люда напряглась. Вдруг услышав шум падающих поленьев, приоткрыла глаза и увидала Михалыча. Он смотрел то на нее, то на рукава куртки с которых отряхивал крошки коры и мелкие щепки дров.
– Проснулась дочка, ну молодец, а то я уже переживать начал.
– Где я?
– В горах, а где еще.
– Как я сюда попала? Люда вдруг вспомнила, что должна быть сейчас на турбазе. Или уже нет. Да точно. За окном день. Сейчас они должны идти по горам в Абхазию. Ее охватила паника. Что –то случилось, что-то пошло не так. Она очень боялось, что ничего не получится, все сломается в последний момент. Она так ушла в свой страх, что не слышала, что говорил Михалыч.
– Ты меня слышишь дочка, – Спросил он.
– Что? – Прервав свои мысли спросила она.
– Все нормально девочка, теперь все будет хорошо. Тебя твой Кирюха предал. Только Николай другой человек. Он хоть и тюрьму видал, но мужик правильный, с понятиями. Решил он тебя не бросать. Сам ушел, с золотишком, а мне велел тебя сберечь. Мне уже идти надо, кой – чего в дорогу собрать. Тебе вон тоже обувку нужно, а то я тебя в носках привез. Опять же шапку, варежки. Я твою сумку прихватил, извини глянул, что собрала в дорогу. По горам в такой одежке не походишь. У тебя какой размер обуви?
– Тридцать шестой.