Дед садился в кресло, закрывал глаза и внимал каждому звуку.
Я мостилась рядом с ним на пуфик и слушала… Мне было тогда от роду года четыре…
Как-то раз я зашла в зал и увидела, что патефон открыт, а пластинка лежит на диске. Дед забыл убрать свои сокровища! Мне захотелось «включить» музыку самостоятельно. Но как ни старалась, не могла дотянуться до ручки патефона. Пододвинуть кресло и залезть на него оказалось тоже не под силу. Поразмыслив, я отправилась в кухню, за табуретом. Но там сидел дед и читал газету.
Сгорая от нетерпения, я решила повернуть ручку патефона в прыжке. Изо всех сил прыгнула!..
Очнулась на руках у деда. На моём лбу сияла здоровенная шишка! На полу валялись разбитая пластинка, оторванный звукосниматель и рупор патефона.
***
Весной, после распутицы, дед поехал в город на ярмарку. Починил патефон. Купил новые пластинки и, довольный, вернулся домой. Поставил проигрыватель на прежнее место, а рядом стул – специально для меня, чтобы я могла дотянуться до ручки патефона. Показал, как правильно им пользоваться.
С тех пор, я могла слушать пластинки, когда хотела, – завершила свой рассказ Маргарита Петровна.
На лице женщины сияла загадочная улыбка.
– Почему Вы не посвятили свою жизнь музыке? – послышался вопрос.
– Не до того было. Война. Отец погиб на фронте. Бабушка и дедушка не пережили эвакуацию. Мама работала санитаркой в госпитале. Денег катастрофически не хватало. После войны на шахтах ещё продолжали трудиться женщины. Я окончила школу и устроилась в бригаду забойщиц. Стоя по пояс в воде, мы добывали уголь. Расчищали штреки1 от завалов. Восстанавливали шахтные колодцы и подступы к угольным пластам.
…Потом появилась семья. Нужно было учиться и работать, – пояснила Маргарита Петровна.
– А как же Ваша мечта? Она так и не исполнилась? – спросила девушка.
– Почему «не исполнилась»? Я слушаю музыку, когда захочу! Не всегда нужно мечту превращать в профессию! Не факт, что она окажется призванием, – ответила Маргарита Петровна.
Сейчас модно платить детям за хорошие оценки в школе. Учёба превратилась в услугу, а преподаватель – в администратора.
Ещё четверть века назад роль учителя была другой.
***
В шестой класс мой сын пошёл в новую школу – седьмую по счёту. Подвижный, неугомонный и любознательный, он не мог высидеть за партой скучные сорок пять минут. Быстро терял интерес и отвлекался. Привлечь его внимание к заданиям, упражнениям, было сложно. Уговоры не действовали, угрозы не пугали. Игра – единственное, что привлекало озорника.
С его новым классным руководителем – Островской Лолой Максимовной я познакомилась на торжественной линейке первого сентября. На вид ей было лет семьдесят. Она с трудом ходила, опираясь на палочку.