Переоделась, высушила полотенцем волосы и стала нервно ходить по комнате, панические атаки захлестывали, я задыхалась, но слабину дать сейчас не могла, нужно было что-то решать, раз и навсегда, чтобы Стас не преследовал меня и не портил жизнь. Алиса, ну нельзя же всю жизнь убегать и быть такой трусихой, никто не заставит тебя быть с тем, с кем ты не хочешь! В голове я слышала голос своей лучшей подруги, мда… вот я и сошла с ума. Но, как ни странно, это придало мне решительности, и я накинула тёплое пальто с капюшоном, засунула босые ноги в угги и пошла навстречу скандалу, который собиралась устроить Стасу.
Он стоял на улице и любовался снегопадом, повернув голову увидел меня и заблестел радостью как начищенный пятак.
– Боже, какой же он красивый, – пронеслась идиотская мысль в моей голове, но я откинула ее и сделала злое лицо.
– И какого дьявола ты делаешь на пороге моих парадных? – горько усмехнулась я.
– Разговариваешь как настоящая питерская интеллигентка. Ну привет, счастье моё! Иди скорей, обниму, я так скучал, а ты? – сказав это, он раскрыл свои объятья, будто и правда верил, что я в них кинусь.
– Не дождёшься! Зачем приехал, спрашиваю? Неужели решил, что явишься сюда, спустя столько времени, и я все забуду? А где же секретарша, с которой ты кувыркался, когда я бежала в твои объятия?
– Малыш, это было ошибкой, – он опустил глаза, и улыбка наконец-то померкла, я добилась чего хотела, и это меня радовало, – Ты же знаешь, что я люблю тебя, а то, что случилось в ту ночь – недоразумение. Давай зайдём к тебе, очень холодно стоять тут, всё объясню, разговор предстоит долгий, я несколько дней искал твой адрес не для того, чтобы целовать входную дверь, ты должна меня выслушать, и больше никуда тебя не отпущу. Дай шанс всё исправить, умоляю. С того дня как ты ушла, ощущение, что внутри что-то умерло, я не живу без тебя, понимаешь? Сдохнуть хочу, ломает как наркомана, и забывать всё что было между нами не могу, да и не хочу. Я люблю тебя, ты должна простить, – он говорил все это и неуверенно подступал ко мне, будто ожидая, что его слова что-то изменят, но я попятилась назад.
– Я не хочу с тобой говорить, не хочу тебя видеть, ты больше мне не нужен, нет прощения и оправдания твоим поступкам, не приезжай больше, это ничего не изменит, ты не понимаешь что ли? Между нами все кончено, Барсов, и уже давно! Не приближайся ко мне! – но он как будто не слышал этого всего, схватил и стал обнимать, его руки, казалось бы нежно прижимающие меня к себе, причиняли настолько сильную боль, только не физическую, а моральную, что сравнить можно было с ударами битой. Стала вырываться из объятий, но рядом с ним я была просто невесомой пушинкой и мои попытки ничем не помогли, он только сильнее прижал к себе и поцеловал, а я вместо того, чтобы ответить взаимностью – закричала.