– А вы искали меня?
– Да, мы искали именно тебя и еще Трима. Он тоже где-то тут должен быть.
Я попытался встать на ноги, но, видимо, мой мозг дожег остатки энергии, которые были в теле, на осмысление информации о вошедшем человеке. Мозг требовал больше энергии, чем мое бедное тело могло ему дать, выдавив из жалкого куска хлеба. Поэтому после моей попытки встать мозг решил, что ему достаточно работать без энергии, и он отключился.
Холод, что может быть хуже холода? Который пронизывает и пробирает до костей. От него не спрячешься, от него не скроешься. От него не спасает жалкая ободранная шкура, которая служит жалкой заменой одеяла. Холод это ад, настоящий ад. В аду, если он существует, не жарко, там холодно. Холод даже голод забивает. Хотя голод – это тоже ад, жуткий, изводящий. Скорей бы взошло солнце, скорей. Солнце через решетку попадет в мою камеру, и в нем можно будет согреться. Да, станет жарко, невыносимо жарко, но жар лучше холода. Правда, солнце не принесет сытости, как не принесет его кусок хлеба и кувшин воды, которые придут вместе с солнцем.
Сколько я уже тут? Месяц? Два месяца? Год? Почему я еще жив? Почему меня просто не убили? Для чего меня закинули в этот каменный мешок? Все эти вопросы, с которыми я просыпался каждое утро, сходя с ума от холода в одиночной камере. Солнце, которое согревало мою камеру, только оно и отмечало смену дня и ночи.
После нашего с Тримом похмельного совета я оказался тут вечером того же дня. Даже не очень успев сообразить, как оно так произошло. В зал вошли люди, которых я даже и не видел никогда, и я потерял сознание. Очнулся я уже тут, в этом каменном мешке, без какого-либо общения, без связи с внешним миром, наедине с собственными мыслями и самим собой.
Что может быть страшней для человека, чем оставить его наедине с самим собой? Разве что холод. Но холод проходит, хоть, наверное, если я выберусь отсюда, я буду греться в тепле около камина месяц, не отходя от него. Но кроме холода и мечты о теплом камине, были еще мысли. Проклятые, приставучие, прилипчивые мысли, которые заполняют всю черепную коробку. Тысячи сожалений о том, почему я не сбежал из дома Трима, ведь у меня были тысячи возможностей.
Единственным способом, которым я мог избавиться сам от себя, была медитация, когда я пытался очистить голову от мыслей, как учил меня Трим. Я пытался практиковать магию, чтобы хоть как-то себя отвлечь. Но пришлось свести эти занятия до полного минимума, так как энергии у меня было очень мало. Еды мне давали ровно столько, чтобы я не умер с голоду. А практические занятия магией требовали энергии существенно больше. Но чем мне было тут еще заниматься? Кроме как медитацией и попытками отвлечь себя от мыслей. Я ковырялся в собственном мозгу, ведя бесконечные диалоги самого себя с самим собой.