Я представила, как наяву, эту картину маслом: подруга пришла на встречу «вся такая воздушная, к поцелуям зовущая», со стильной прической, в легкой шубке из последней миланской коллекции, а он – замученный и небритый, в мятом свитере, уставший после очередной поездки…
Свидание прошло скомканно, кавалер предложил даме кофе в пластиковом стаканчике. Этот пластиковый стаканчик и стал последней каплей. Тиви вспомнила свою прошлогоднюю поездку в Милан за великолепной шубкой и в Париж за модными сапожками, и нервы ее не выдержали.
– Дожилааа! В вокзальном кафе, как проститутка, знакомлюсь! – расплакалась она и убежала, покинув недоумевающего спутника.
«Не мой случай, – скупо написал во вчерашней СМС Арсен. – Видимо, не судьба».
«Вот ведь паразит, – подумала я, вспоминая, как мы катались на его яхте по Средиземному морю и как он выступал на форуме в Швейцарии в пиджаке от Brioni. – Девушка специально для тебя ходила в салон, сделала маникюр, педикюр, потратила кучу денег, а ты даже побриться не удосужился, бодипозитивный мой!»
В конце концов, это просто невежливо.
«Но ведь жена будет меня видеть именно таким, без прикрас – так зачем эти лживые улучшения?» – продолжил приятель не слышный Тиви диалог по WhatsApp.
«Значит, по-твоему, она должна была явиться к тебе в трениках и с бигуди на немытой башке?» – яростно заступилась я за подругу.
В общем, в этом противостоянии мужской и женской логики я оказалась крайней.
* * * * *
Понимая, что от Аньки в ближайшее время отвязаться не удастся, я смиренно начала одеваться. Нас ждала прогулка по старинной столице Наварры.
Весь день мы бессовестно гуляли по изящным улочкам наполненного солнцем испанского города и перемывали косточки знакомым из Урюпинска. Особенно досталось в этот раз Ольке. Олька вышла замуж, едва ей исполнилось 17 лет. Это был вполне нормальный для девушек провинциальных городов 90-х годов прошлого века возраст вступления в брак. В 19 лет девушки здесь обычно уже считались «перестарками».
– Жалко мне тебя, Катька, – сочувственно причитала Олька, стирая в большом тазу пеленки крохотной дочки, – почти все уже замужем, а ты даже ни с кем и не встречаешься еще.
Мне только что исполнилось 18, и Олькины слова заставили меня глубоко задуматься.
Подруга, безусловно, желала добра. Тем более что своим статусом замужней дамы она была частично обязана мне.
В наше время «Тиндера» еще не было, и нам приходилось как-то выкручиваться. За год до моего появления на кухне у Ольки мы с Веркой и Анькой дали объявление в местную газету: «Три семнадцатилетние девушки – блондинка, брюнетка и шатенка – хотели бы познакомиться с молодыми ребятами до 20 лет для дружеских встреч».