Покатаемся.
– Покатаемся? – шепчу ему в рот и уворачиваюсь от поцелуя.
Вот поцелуев не надо, малыш. Давай, обойдемся без них.
– Ага! – сопит он, пытаясь пальцами доставить мне удовольствие.
Неловко, не особо умело, но приятно.
– Котик, а где резиночка? Ты ведь не хочешь, чтобы наше маленькое приключение омрачилось чем-нибудь неприятным?
– Нет, – мотает головой.
Выуживает из кармана презик и подает мне.
Так-то лучше.
Вынимаю его член, наряжаю и усаживаюсь сверху. Какой горячий. Упругий. В самый раз. Поднимаю бедра, чтобы устроиться поудобнее. Олег тут же подкладывает ладошки мне под попу.
Молодец, мальчик. Настоящий помощник.
Начинаю двигаться, вначале медленно, осторожно, давая нам обоим привыкнуть. Затем наращиваю темп.
– Тебе хорошо? – шепчет колдун.
Киваю.
Хорошо, малыш. Но давай помолчим. Так лучше.
Он не спорит. Утыкает лицом в грудь и тихонечко сопит.
Какая прелесть.
Двигаюсь. Возбуждение растет, концентрируется внизу, пульсирует огненным шаром. Но чего-то хватает. И я знаю, чего: яркости, страсти. Чтобы кровь кипела, чтобы задыхаться, чтобы шептать всякую ерунду, чтобы кричать в унисон, чтобы умирать и возрождаться, чтобы растворяться, чтобы брать и отдавать.
Чтобы быть одним целым.
Так, может, попробуем запрещенный прием? Это в нынешнее время можно все: и колдуны с ведьмами без проблем спариваются, и с волчицами, и друг с другом. А раньше волчиц не особо любили, приходилось изощряться, чтобы род продолжить. Потому и появилась у нас особая фишечка, никому не известная.
Не прекращая движений, прижимаюсь губами к шее Олега. Втягиваю кожу, специально делая засос, маскирую будущую ранку, вернее, только след от нее. Затем кусаю, впрыскивая гормон удовольствия. И тут же зализываю, заживляю. Как какая-то жалкая упыриха.
Мальчишка стонет, но даже не думает отстраниться. Еще несколько секунд, и у него останется только одно желание. Как и у меня. Ведь этот метод двусторонний. Действует и на жертву, и на волчицу.
Ну и ладно. Я этого хочу, я это заслужила.
А дальше я перестаю быть собой. В голове и в животе взрывается фейерверк. Древняя волчья сущность, которую никому еще не удалось приручить, струится по жилам, скручивает нервы узлом, подстегивает либидо, как шпорами, заставляет двигаться все быстрее и быстрее.
– Да, Олежка! Да!
Перед глазами плывет. Искаженное от удовольствия лицо Олега вдруг двоится, троится. Одновременно это он и не он. Колдун Олег и Волков. Александр. Сашка…
Но я ведь еще помню, что настоящий Волков стоит сейчас на улице и смотрит в окно будки. Греет и меня, и моего случайного любовника своим горячечным теплом.