- Так бывает, когда умирает кто-то с очень специфическими способностями. Он не уходит, до конца. Или просто слишком сильный. Или старый. – объяснил я девушке, сам тем временем спросив: - Я не чувствовал там разума или боевого опыта, это точно был человек когда-то?
- Да кто же его знает, внук. Десятки тысяч лет назад, что только не рождалось и кто только не обладал способностями к взаимодействию с энергией. Те, кто жил в те времена, каких только сказок не рассказывали. Сейчас не проверишь, они почти все умерли на Войне, - вздохнула София.
Я не стал спрашивать дальше. Она не любит вспоминать Войну, как и все, кто жил тогда. Уже тысяча лет прошла, а земля до сих пор местами изувечена, хотя и тратят люди огромные силы на восстановление и чистку территорий. Хотя это не удивительно для планеты пережившей десятки орбитальных бомбардировок, и населения которого осталось пять процентов, от довоенного уровня. Да и сейчас, население земли всего полтора миллиарда, несмотря на все старания, низкая послевоенная база, сказывается. Как и последующие конфликты, потом.
Тут это все называется конфликтами. А Война, только одна. Во всех оставшихся языках и народах. Такой вот мир. И наверное, даже победивший. Если несколько уничтоженных вражеских планет, и угрозу сделать подобное с остальными, можно считать победой. Так что да, то что эта Земля ещё существует - это чудо. Оплаченное кровью.
- Внук, я нашла специалиста для Кати, а тебя я отправляю домой. Попозже заглянет Марьяна и завтра ты отправишься на Полигон. У нас нет времени постоянно вытаскивать тебя из той жопы, где ты постоянно оказываешься.
- Хорошо, - вздохнул я, и повернулся к своей девушке. – Терпения и сил тебе, там будет тяжело. И поцеловав её на прощание, покачнувшись, поднялся, и похромал в открывшийся портал.
- И тебе, - потерянно пожелала девушка, помогая мне встать. Оставаться одной с незнакомыми людьми ей явно было немного страшновато, особенно когда давит аура чужой силы. Но что делать…
Вывалившись в прихожей в нашем доме в городе, я быстро заказал еды, а сам отправился отмокать. И только развалившись в потихоньку заполняющейся ванне, почувствовал, как начинает отпускать напряжение и приходит сонливость. Но засыпать не стоило, так что, превозмогая зевоту, я выбрался через двадцать минут, встречать еду. Ничего сложного, просто пицца. Много пиццы.
Поставив пред собой коробки, я начал методично впихивать в себя еду, запивая колой. Парой тысяч калорий тут не обойтись, мне нужно накопить хоть немного сил на лечение и на завтра. Одна коробка. Две. Три. Отдуваясь, я отвалился от стола и осоловело уставился в телевизор, даже не сразу отреагировав на появившуюся посередине кухни зеленоглазую длинноволосую блондинку, в простом белом платье.