— Так вот как в сказках глупые девочки попадают в котел к Бабе-яге, — мелькнула непрошеная мысль.
— Что это, Тедерик? — жалобно простонала я.
— Не могу знать, сударыня, — прокряхтел тот.
Нас тащило назад с устрашающей скоростью. Я покрепче вцепилась в твердую спину и оглянулась.
— Рыба! Там рыба?! — мне удалось перекричать нарастающий свист.
Тедерик мотнул головой и удвоил усилия. Я отринула брезгливость, прижалась крепче и присоединилась к гребле.
— Поднажми! — пропыхтела я. — А то этот зубастик нами пообедает.
— Я стараюсь сударыня, — проскрипел он, — но от чудо-кита еще никто не уходил.
В этот миг рука скользнула почему-то скользкому и мягкому. Омерзительно. Я дернулась и с трудом сохранила равновесие. Свет начал меркнуть. Над головой появился полукруглый свод и стремительно приближающиеся острые кинжалы. А потом нас обступила темнота.
— Ты знал? Знал?
Я с силой треснула по бесчувственному спутнику, слезла с него и отдернула сарафан. Под ногами хлюпало. Вокруг пахло так, словно угодили прямиком в выгребную яму. Со всех сторон шуршало, мычало и попискивало.
— Я знал, что где-то он водится. Все знают. Но не знают, где именно.
— Миленькое место, ничего не скажешь, — проворчала я. На ум некстати пришло расхожее выражение про два выхода. — Как думаешь, сколько нужно времени, чтобы я переварилась? Тебе-то не страшно!
— Редкое преимущество, сударыня, — отозвался Тедерик.
В его словах скользнула явная горечь, и я насторожилась. О чем может тосковать фантом?! Уже собралась уточнить, как резко вернули свет.
Я закрылась ладонью и усиленно смаргивала выступившие слезы.
— Гляди новенькие! — хриплый смех с гулом разнесся внутри гигантской рыбы. — А чего ж пешие-то? Она обычно за лодками охотится. Рыбаков страсть как не любит.
Я кинула выразительный взгляд на Тедерика: кажется, случайный виновник найден. Дерево и дерево, видать за лодку сошел. Эх, надо было самой плыть. Авось не съели бы.
— А вы давно тут прозябаете?
— Да почитай годков пять уже.
— Не, не, не. Я не могу так долго. Меня же дома ждут!
— Дома? Вот теперь твой дом. Привыкай! — захохотал другой рыбак. Один его глаз надежно скрывала темная повязка. Да и вид он имел до того лихой, что сабля в его руках смотрелась бы органичнее удочки. — Не знаю, из чего чудо-рыба сделана, да только брюхо у нее прочнее иного дома. Что мы только не пробовали?!
— Ничего. Я знатный ломастер. Все так говорят.
Стоило выяснить, что в брюхе можно жить, как я приободрилась. И вроде радоваться нечему: надежда на спасенье стремительно улетучилась, а в компании не так жутко.