Прежде всего, он был крещен, учился в церковно-приходской школе, где закон Божий преподавался, посещал службы храма Христа Спасителя и услаждался великолепным пением церковного хора, получил воспитание в детстве в верующей семье - все это не могло не напечатлеть в душе его христианских истин. И это видно по плодам его жизни и поведения. Его порядочность, человечность, общительность, трезвость, чистота жизни возвысили его, и Промысел Божий избрал его быть спасителем России в тяжелую годину испытаний. Недаром Георгия Константиновича все русские люди любят как своего национального героя и ставят его в один ряд с такими прославленными полководцами, как Суворов и Кутузов".
Ну, не так уж удивительно, что какое-то религиозное чувство сохранилось у друга и свата Жукова маршала Василевского, который был сыном православного священника. Правда, вера в Бога не помешала Александру Михайловичу поступить совсем не по-христиански - ради карьеры в Красной Армии отречься от родного отца. Георгию Константиновичу на такие жертвы идти не пришлось - родители-то были самыми настоящими бедняками. Вот только об их особой религиозности никаких сведений нет - ни в "Воспоминаниях и размышлениях", ни в мемуарах родных и близких, ни в памяти односельчан. Наоборот, последние свидетельствовали, что Константин и Устинья Жукова в церковь не ходили даже по праздникам и к религии были равнодушны.
А по поводу того, что "все русские люди" любят Жукова как национального героя и полководца, равного Суворову и Кутузову, отец Кирилл определенно заблуждался. Как среди ветеранов Великой Отечественной, так и среди их детей и внуков мнения о "маршале победы" разнятся - от "спасителя отечества" до "губителя солдатских жизней". Единодушие здесь вряд ли когда-нибудь будет достигнуто.
И насчет того, что религиозная, вера, будто бы присущая Георгию Константиновичу, наглядно отразилась в его делах, можно поспорить. Мы еще не раз убедимся, что один из основных христианских принципов: поступать с другими так же, как ТЫ сам бы хотел, чтобы другие поступали с тобой, был Жукову абсолютно чужд. Он искренне верил, что избран Богом или кем-то еще для великой миссии и критерии, применимые к поступкам большинства людей, к его собственным поступкам не применимы. То, что он, Георгий Константинович Жуков, счел бы для себя недопустимым оскорблением, подчиненные от него, маршала, обязаны были безропотно терпеть. И солдатских жизней Жуков не щадил. Ради спасения России и собственной славы великого полководца не жалко было положить соотечественников бессчетно. Но сомнительно, что он верил в свою "богоизбранность" в те дни, когда шил шубы в скорняжной мастерской в Москве и разносил их по богатым заказчикам. Тогда, вероятно, пределом мечтаний для юного Егора было выбиться в мастера, а если повезет и удастся скопить денег, то открыть собственное дело.