Прошли Оружейную палату с кроваво-красными стенами, где даже чучела собак были закованы в доспехи; и оказались в тесной, пропахшей лекарствами Королевской Аптеке. Здесь стен вовсе не было видно – всё пространство от пола до потолка занимали шкафы со множеством ящичков и полочек. Повсюду были наклеены ярлычки с латинскими названиями; стройными рядами выстроились фарфоровые флакончики-солдатики.
– Неужели отравить нас задумали, принц? – напрямик спросил Николай Константинович, ощутив внезапный приступ клаустрофобии. – За что? За проигрыш в конкурсе на руку и сердце нашей дочери?
Лицо инфанта потемнело.
– Я не вспоминаю о своих поражениях – думать нужно только о победах!
– Так не томите уже, Мануэль! А то придётся вам искать в этих ящичках нашатырный спирт – что-то у меня голова кружится. Мой случайный обморок, помешавший провести переговоры, вы вряд ли сможете занести в список своих побед.
– Прошу садиться, сеньора! И вы тоже, сеньор, – принц указал на изящные стулья красного дерева с гнутыми ножками и резными подлокотниками. – Вы хотите знать, почему вас задержали? Дело вот в чём. Испании нужна военная поддержка. И вы не выйдете отсюда, пока Россия её не даст.
Николай Константинович удивлённо рассмеялся:
– Мануэль, вы, кажется, не в курсе, что я отрёкся от престола? Я больше не имею отношения к политике.
– Ваша дочь имеет! – Мануэль встряхнул головой, откинув со лба чёрные вьющиеся пряди.
– Но её могут снять с трона, – втолковывал Николай Константинович. – Сенат рассматривает соответствующий запрос от господина Головастикова. Вам к Ангелу нужно, а не к Кати – и тем более не ко мне.
– Немыслимо! – рассмеялся Мануэль, показав свои отборные белые зубы. – Какой-то низкорожденный телеведущий – и так легко, без маленького даже кровопролития заменит наследницу престола! Ха! Не бывать этому, готов поспорить на все наслаждения, которые меня ждут в раю! И жу-жу понятно, что весь этот суд фиктивен и закончится ничем.
– Кому понятно? Жу-жу? – уточнил Николай Константинович, переглянувшись с Василисой.
– Это же ваша родная пословица, сеньор Николас – странно, что вы её не знаете! – Мануэль посмотрел на него с жалостью и снисхождением к убогому лексическому запасу экс-императора. – "И жу-жу понятно". Вероятно, Жу-жу – это домашняя собачка изобретателя этой поговорки. Ну, ясно теперь?
– Спасибо, что объяснили, принц. – Николай Константинович кивнул с иронией, которую Мануэль не распознал. – А теперь, если позволите, я вам кое-что объясню. В двадцать первом веке страны первого эшелона не устраивают кровопролитных революций. Все гражданские войны ведутся теперь на юридических фронтах.