– Всенепременно, – подмигнула ему в ответ Мелисса. Она была чертовски хорошенькой, вдруг заметил экс-император. И как он только мог отказаться от этой роскошной женщины в своей опочивальне? Дурак, какой дурак!
– В некотором царстве, в некотором государстве, – начал Николай Константинович, усилием воли погасив соблазнительные видения из прошлого, – жила-была одна красавица-царица. Всё было у царицы хорошо, все её любили: и народ, и муж молодой-удалой…
Генри хмыкнул.
– Процветало царство-государство, – голосом деревенской бабульки продолжал Николай Константинович, – и люди в нём жили-не тужили. На завтрак красную икру кушали, на обед – чёрную, а на ужин – блины прямиком из "Омелы" заказывали, с малиновым вареньем и кедровыми орешками…
Тут уже фыркнула Мелисса.
– Заскучал народ от сытой жизни, – назидательно сказал экс-император. Кати перестала всхлипывать и прислушалась. – Блинов с вареньем было – сколько угодно, а зрелищ не хватало. Вот и обрадовались люди, когда придворный шут дурачество затеял – вздумал венчаться на царство, пока красавица-царица в дальние страны уехала, на туманный остров Альбион.
– У вас тут в Петербурге туманов не меньше, – вставил Генри, запивая шашлык винцом.
– Возвращается царица с далёкого острова – а трон-то шутом занят! – подошёл к кульминации Николай Константинович. – И нипочём шут не желает с него слезать. Кричит на весь дворец: меня, дескать, народ больше любит, чем царицу! Значит, я и буду им отныне править. Ну, тут царица-красавица разревелась и говорит: "Ух ты! Вот этого я точно не ожидала", – и Николай Константинович, специально для Кати, ухнул, как совка из детского блокнотика.
Дочь наконец улыбнулась:
– Что же было дальше, папенька? Потом, когда царица перестала реветь?
– А вот это вы, друзья, скажите мне! – Николай Константинович по-командорски положил локти на стол и оглядел свою "команду мечты". – Я лично думаю, что царица и шут вместе вышли на крыльцо царского терема, созвали всех своих подданных и попросили: рассудите наш спор, люди добрые! Кто из нас должен сидеть на троне? Кто достоин вами править?
– Вы говорите о… – догадалась Мелисса.
– Конечно! О референдуме! – Николай Константинович выпрямился, забыв о необходимости подбирать слова. – В нашей стране народ решает всё. С тысяча девятьсот пятого года Россия – это демократическая монархия, пусть это и звучит оксюмороном. Так постановил мой прадедушка Николай Второй, так будет всегда! Это самая гибкая и современная система государственного управления. Пусть люди скажут, кого они хотят видеть в Зимнем. У нас с вами осталась последняя карта – так разыграем её!