– Я не могу. Ребёнка. Возьмите, – охотник настойчиво втолкнул малыша ему в руки, и Левиафан почти машинально взял. – Может, для него не всё потеряно. Если забрать его у этих тварей.
Убийца больно вцепился ему в руку:
– Обещайте, что он останется с вами!
– Да обещаю я, обещаю, – Левиафан вырвался и выставил перед собой мальчишку наподобие щита, медленно отступая к двери. В следующую секунду за спиной послышался грохот, и Левиафан вместе с ребёнком бросился на пол, позволяя пулям подоспевших союзников свистнуть над головой. Убийца, так и не назвавший Левиафану своё имя, рухнул рядом. На синей кофте расплылись тёмные пятна.
Мёртв.
Здание оцепили полосатой лентой. Выли сирены, толпились бесполезные уже машины скорой помощи, щёлкали камеры подоспевших журналистов. И, разумеется, работали демоны, подчищая следы и неугодные всем воспоминания. Среди них изредка мелькали белые пальто и костюмы ангелов, и Левиафан инстинктивно морщился. Падшим всегда неприятно смотреть на ангелов – как и ангелам на них.
Он сидел неподалёку от здания и пытался отдышаться. Ему всё ещё мерещились дикие глаза человека напротив и пропитавший всё запах крови. Немыслимо – его напугал какой-то смертный! Левиафан покосился туда, где чуть в стороне от всех лежало накрытое тело убийцы.
– Вельзевул велел передать, ты молодец. Они внесут в личное дело твоё одиночное выступление против врага Ада. Что ты отвлёк внимание на себя и дал нам время для атаки, – Дагон остановился рядом, затянулся сигаретой. Небрежно уточнил: – Цел, не зацепило?
Левиафан посмотрел на него снизу вверх. Разумеется, Дагону плевать. Он всегда был сволочью и лично Левиафана в начале времён изводил с особенным удовольствием. Схвати Левиафан освященную пулю, тот бы ещё и посмеялся.
– Что будет с ним? – спросил он вместо ответа, кивая в ту сторону, где Прозерпина и ещё несколько демонов столпились над выжившим на бойне пацаном.
– Ничего хорошего, – Дагон щелчком отправил сигарету на бордюр. – Его ранило, во-первых, а это минус половина силы. Теперь он даже слабее тебя. А во-вторых… он решил превратиться в ребёнка, и из-за этого произошёл сбой сознания. Отработанный материал.
– В смысле? – нахмурился Левиафан.
Дагон раздраженно вздохнул:
– Не тормози! Почему, по-твоему, в детей мало кто рискует обращаться и вселяться? Сознание быстро трансформируется, а он уже не реагирует на привычные заклинания и раздражители. Он будет считать себя ребёнком до конца времён.
Теперь Левиафан понял. В Аду не жалуют инвалидов. Выживший демон обречён.
– Поэтому здесь ангелы? – ядовито спросил он, кивая на очередное светлое пальто. – Добивать?