– Он очень поздно домой приходит…пьяный, – тихо добавила Соня, будто делилась с Вихровым страшной тайной.– Его из школы выгнать хотели, он уроки прогуливал, но там знакомые у мамы. Он на меня кричит часто, и в школу никогда не водит. Светка всегда со старшим братом в школу идёт. А я одна. Маме в другую сторону на работу ехать. А иногда ведь страшно одной ходить, особенно в ноябре жутко было. Грязно, темно, – с грустью в голосе говорила Соня. – А недавно они с мамой совсем поругались. Она сказала, что его ненавидит, а он её очень плохо обозвал. Я это слово повторять не буду, мне оно не нравится.
Вихров внимательно слушал свою племянницу. Собственно говоря, он предполагал, что с Денисом будит твориться нечто похожее. В конце концов, парень, растёт без отца, ещё такой скользкий, шаткий возраст, шестнадцать лет, когда многое хочется попробовать, хотя не это главное. Хочется прежде всего доказать свою взрослость, свою полноценность, показать окружающим свою крутизну, своё превосходство над ними. Ещё хочется, чтобы была своя компания, друзья, единомышленники. Правда в итоге обычно получается некое стадо, живущие по своим звериным законам. И эти законы нарушать нельзя, иначе выгонят. И кажется что вне этого стада, нельзя выжить, хотя на самом деле труднее выжить внутри стада, чем за его пределами. Да и индивидуальность, которая так свято чтится, культивируется в подростковые годы, оказывается ничего не стоящим словом. Ведь пытаясь отличиться от одних, невольно сливаешься с другими, предпринимающими схожие попытки. Собственно говоря, так было всегда. Просто сейчас ввиду меньших социальных барьеров стало больше свободы для самовыражения, которое в итоге сводится к банальному позёрству, потому как зачастую выражать нечего.
С другой стороны, всё равно рано или поздно приходит осознание собственного одиночества, не уникальности, хотя это взаимосвязано, а именно одиночества, которое можно было бы назвать уникальностью со знаком минус. И куда-то пропадает это болезненное желание в лишний раз подчеркнуть свою индивидуальность, куда сильнее хочется найти кого-то похожего на себя, кого-то очень родного. И неважно, кем будет этот родной: другом, женой, коллегой по работе или просто случайным прохожим, неважно как долго суждено общаться с этим человеком и суждено ли вообще, куда важнее просто знать, что этот человек существует, как символ того, что в этом мире ты не один, а что есть люди и с твоей планеты.
Екатерина Валерьевна всё то время, пока Вихров разговаривал с племянницей, провела в своей комнате. Она пребывала в странном растерянном состоянии. Не то чтобы сильно волновалась, нервничала, а просто находилась во временном смятении. Со стороны она была похожа на человека, который ждёт вердикта врача, смутно надеясь, что болезнь отступила и он один из редких случаев чудесного исцеления в медицине. Она несколько раз подходила к окну, потом села в кресло и закрыла глаза. Резко ощутив всю тяжесть груза несбывшихся желаний, она хотела заплакать, но не было слёз.