Вернувшись к трупу, Франческо вначале установил на треногу видеокамеру недалеко от его ног и, принялся настраивать её. Когда он посмотрел в объектив, он резко пошатнулся от увиденного назад, и рухнул на пол, будто из под него выбили стул, на который он только что хотел сесть. Франческо почувствовал острую боль в локте, на который упал. Однако даже возможный перелом собственной руки, не остановил его. Он вскочил, как ужаленный, на ноги и скорее нажал на кнопку запуска видео. На камере загорелась красная лампочка – запись пошла. Франческо выпрямился и, потирая другой рукой, место ушиба, внимательно следил за лежащим перед ним трупом, с только что рассечённой скальпелем от шеи до лобка кожей. Это была женщина около сорока лет. Ничего необычного в ней не было. На её теле был единственный шрам после аппендицита, операция была выполнена, примерно, лет десять назад. На шраме, скрывающее его издалека, мастерски набитое тату – изображение оскалившейся перед броском кобры. Никаких следов насильственной смерти. Обычные конечности и череп, приятной внешности лицо, модная стрижка, стройная фигура, недавно, скорее всего на днях, сделанный маникюр и педикюр. Ясно было, что она тщательно ухаживала за собой. А сейчас эта голая женщина, лежала на патологоанатомическом столе перед Франческо без движения. Вместе с тем, он побаивался снова посмотреть в объектив камеры, но это нужно было сделать…
Франческо немного наклонился и, зажмурив своё левое веко, посмотрел в объектив правым глазом. Того, что он увидел в первый раз, уже не было. Он подождал около минуты – ничего. И, как только он решил, что пора заканчивать с видеонаблюдением через камеру, он заметил возвращение души умершей женщины в собственное, разрезанное тело. Франческо замер, наблюдая впервые в своей практике, как душа, напоминающая белое облако в образе покойной, полностью скрылась в трупе. Он скорее бросился к женщине, налету втыкая себе в уши концы фонендоскопа, прикоснулся им к её груди и, где-то далеко услышал слабые удары еле бьющегося сердца. Вдоль всего разреза внезапно потекла кровь, быстро стекая мелкими многочисленными ручейками по бокам её тела на металлический стол. Женщина тихо задышала, окончательно развеяв всякие сомнения.
– Чёрт! Как же так?! – проклинал себя Франческо, хватая иглу и нить. – Скорее, скорее, скорее!
Он быстро, как швейная машинка, уверенно и аккуратно зашивал полуметровой длины разрез, параллельно стирая кровь с её кожи, и мысленно представлял, как будет выглядеть такой шрам на теле живой молодой женщины – тут надо будет набивать анаконду. Он, винил себя, что не убедился в её смерти, а думая о своём, даже не предположил возможность случившегося.