«Странно! Почему мне до сих пор вспомнились одни лишь командиры? А где преподаватели? А где все товарищи-однокашники? – удивился я. – В моём формировании как инженера приняла участие добрая сотня педагогов. До середины третьего курса у нас шла общеинженерная подготовка, как и в гражданских вузах, только более широко и глубоко, поскольку нас уже тогда приучали к инженерной деятельности с военной спецификой. Но на ранних курсах у нас большинство преподавателей были штатскими. Странно, что до сих пор никто из них не вспомнился. Даже женщины! А ведь получился бы весёлый разговор!»
Но если уж я задал направление воспоминаний, так они ему и подчинились сами собой.
В какой-то мере я помню абсолютно всех преподавателей. И не только тех, кто работал в нашем взводе. Помню и других, учивших моих товарищей из других взводов и даже работавших на втором факультете. Но их я знал поверхностно – фамилию, кафедру, возможно, что-то индивидуальное или выдающееся.
Как правило, наши преподаватели были довольно-таки интересными люди, не замыкавшими весь свой мир на работе. Таких преподавателей мы сразу выделяли из остальных. В первую очередь, конечно, обращали внимание на глубину их профессиональных знаний. Это выяснялось достаточно быстро и просто. Но мы весьма ценили и форму подачи материала. В ней угадывалась и личность самого преподавателя, и его отношение к нам, и мировоззрение, и характер, и темперамент.
Более всего нас радовали преподаватели, сами любившие работать с нами. Этого не скрыть! И, конечно, ценился юмор. Он не только поднимал настроение, но и подкрашивал нашу серо-зеленую жизнь. Помню полковника Концевого! Что ни фраза, то шутка! После неё он обычно выдерживал паузу, не переставая улыбаться во весь рот, и наблюдая нашу реакцию. На такие занятия мы спешили с ожиданием радости.
«Только не начать бы вспоминать всех подряд! – испугался я. – Тогда придётся каждому давать характеристику… Объяснять, почему запомнился этот, а не другой? С какой кафедры? Чем именно запомнился? И так далее. Зашьюсь, ведь! Сотни людей!
А всё-таки, кто же из преподавателей вспомнится в первую очередь? Кто из них в памяти всплывёт сам собой? Кто возникнет без нажима?»
45
Я подождал, прикрыв глаза, чтобы вспоминалось само собой, но ничего не вышло. Всё равно в тумане поплыли очень многие. И всё же одно лицо оказалось как-то ближе и ярче…
Пожалуй, это была она! Да, наша красавица Бочкова Л.Г.! А имя и отчество совсем не помню. Жаль, конечно, но что же всё-таки помню?
Нам она преподавала «Детали машин», но никто не вникал в то, что именно она старалась вдавить в нас согласно программе. Мы даже не конспектировали за ней, не следили за мыслью и указкой. Мы только слушали с каким-то самоубийственным упоением и восторгом ее голос. Нам было важно не то, о чём эта милая женщина повествовала, а лишь то, как она это делала!