Можете удивляться сколь угодно, и я вас пойму, но не смогу описать тот голос так, чтобы кто-то смог его представить таким, каким его слышали мы. Может, то был и не голос совсем, а атлас или бархат? Или саксофон, звуки которого опьяняют, проникая в самую душу и заражая сердце волнением? Или он напоминал дудочку факира, звук которой усмирял не ядовитых кобр, а нас, ребят, истосковавшихся по женской ласке.
В конце концов, всякий читатель, имея некоторое воображение, замешанное на собственном жизненном опыте, может представить сам, о чём думали в лекционной аудитории сто тридцать молодых парней, когда они ждали прихода милой изящной женщины. Ведь перед их глазами всю неделю только и мелькал надоевший защитный цвет военной робы. А у нее и каштановые волосы, и причёска была такой, что вполне заслуживала отдельных восторгов.
Мы свою Бочкову не только ждали с волнением, мы ее приходу были несказанно рады. А она с милой улыбкой заходила в аудиторию, легким кивком принимала доклад нашего старшины о наличии людей на лекции, здоровалась со всеми, будто пришла к нам на свидание, опять же, мило улыбаясь, и этого нам оказывалось достаточно! Уже первые звуки ее голоса вводили всех в устойчивый транс. Мы куда-то улетали…
Какие ещё детали машин, в самом деле?! Кому они нужны, если каждый погружался в специфическое состояние, то ли просто внимая этому чудесному голосу, то ли что-то вспоминая под него, то ли окунаясь в расплывчатые розовые невозможные мечты! Мы буквально засыпали с открытыми глазами, и нам чудилось то самое прикосновение матери, которое было так необходимо в немощном детстве, когда только в матери и заключалась вся наша жизнь, или неизведанная пока нежность единственной любимой.
Наша муза в ходе лекции имела обыкновение прохаживаться по аудитории, как на подиуме. Чаще всего на ней был достаточно строгий, но элегантный костюмчик, а на его лацкане красовался крупный зеленый крокодил! Точнее, значок популярнейшего сатирического и юмористического журнала «Крокодил». Оказалось, наша Бочкова работала в нём нештатным корреспондентом! Видимо, кроме пленительного голоса, у неё в избытке оказалось и сатиры, и юмора! Истинно – божье создание!
Она, никогда не пользуясь какими-то записями учебных материалов, оперировала ими достаточно свободно, потому легко ходила вдоль рядов, а мы затуманенными глазами автоматически отслеживали каждый ее шаг. Она, конечно же, не могла не замечать наркотического воздействия своих чар, но ни разу не выдала себя и не заставила кого-либо покраснеть, вернув его в безрадостную действительность, заполненную пресловутыми валами и осями, шестернями и муфтами, шпонками и шлицами, водилами и зубилами!