Я уехал из дома недавно, меньше месяца прошло, а обратно тянуло уже до умопомрачения. Особенно, ночью, когда служба оставляла в покое. Так и бросил бы всё здесь, а сам метнулся обратно, домой! Штыки в землю! Бери шинель! Всё к чертям! Судите, как хотите! Надоело! Впереди всё непонятно! Справлюсь ли! Удержусь ли? Устал!
Но что-то подсказывало: «Раскисать нельзя! Надо работать! Когда плотно занят, как-то забываешься. Тогда живёшь, а не стонешь!»
Вот и электрик Толя что-то принёс, машет мне рукой:
– Что, друг? Превратился в яблочное повидло? Я тебя понимаю – в таком раю только экзотические фрукты и кушать, а не метлой махать! Но производственный план – самый важный план! Умойся в Волге, и через минуту – вперед! К новым вершинам европейского социализма!
«Шутник! Но он-то сейчас почти дома! Значит, не сирота казанская, как я. И едкие сомнения в правильности выбранного курса его, как видно, едва ли гложут!»
21
Однажды всех нас, абитуриентов (так называли претендентов на зачисление в училище), беспорядочным строем (на другой мы были не способны) отвели в клуб. То было большое краснокирпичное здание в три этажа. В нём самым важным, конечно, был огромный зрительный зал.
Сначала перед нами выступил весьма скромный и немногословный летчик-испытатель герой Советского Союза Георгий Мосолов, которого я давно знал, благодаря его мировым рекордам высоты и скорости. Этим все тогда гордились! Я же авиацией, как и вообще техникой, интересовался с малых лет. А теперь увидел Мосолова таким, каким он был в жизни. Признаться, это произвело сильное впечатление. Ещё бы! Герой! Рекордсмен! Биография! Легенда!
Тяжелая авиационная авария поставила крест на его лётной карьере и военной службе. И все лишь удивлялись, как он вообще остался жив в ситуации, когда на высоте около тридцати километров с самолёта сорвало защитный колпак кабины. Лётчики называют его фонарём. Произошла разгерметизация. Мосолова чем-то улетающим сильно искалечило, однако сильнейшая воля позволила ему спастись.
Мы тогда проводили аналогию между ним и Алексеем Маресьевым. В те годы герои пользовались огромным уважением народа. Тогда наш народ знал Героям цену! Это потом он качественно изменился сам, а вместе с тем перестал почитать и тех, на кого ему по-прежнему следовало равняться.
Говорил Мосолов негромко. Мы понимали – ему тяжело. Помогал микрофон. Можно было издалека заметить, что части черепа на лысой голове у него нет! Ужас! Вместо нее вибрировала, будто мембрана кожа, провисшая в травмированных местах. Смотреть на это было жутковато, даже заставляло отводить глаза для передышки, но сама травма становилась вещественным доказательством того, что мы видим не придуманного, а настоящего героя и, в то же время, обыкновенного смертного человека, как и мы. Но мы-то не герои.