Снова поцеловал в губы, вернулся к жилке, трепещущей на шее. И почти зарычав, спустился к груди.
Приспустил лямки топа, оголив грудь. Вернулся взглядом к моему лицу и с придыханием прошептал:
— Люблю тебя, люблю и не могу дождаться, когда ты станешь моей законной!
Перед глазами вдруг поплыло. Меня замутило даже сильнее, чем утром. Зажав рот рукой, с мольбой посмотрела на Андрея. Тот понимающе кивнул. Встал с меня, освобождая моё тело от тяжести своего. Протянул руку и помог встать с кровати
Не медля ни секунды, рванула в ванную комнату, не успев запереть за собой дверь.
— Лика, — тихонько позвал Андрей, когда я сползла на пол рядом с унитазом, в который меня рвало несколько минут назад. — Ты беременна?
Неуверенно замотала головой, только сейчас начиная сопоставлять факты. Но даже их мне было стыдно озвучить.
— Мы не планировали с тобой детей…
— Знаю, — перебил он и заботливо подал мне полотенце. — Но дети могут появляться не по плану. Их невозможно запланировать.
Боже! Как он был прав!
Я только сейчас начала понимать, что моё недомогание действительно могло быть связано с беременностью.
Секс с Арчи случился спонтанно. Без защиты. Без прерванной близости. Без приёма гормональных таблеток.
Боже! В ту ночь при мне не было сумочки, я пропустила приём противозачаточных. Дважды. Списывать тошноту на стресс больше не имело смысла.
Я уронила лицо в холодные и мокрые ладони. Заплакала от смешанных чувств, переполнивших моё сердце. До боли прикусила губы от абсурдности ситуации.
— Глупышка, — ласково провёл по моим волосам. — Плакать-то зачем? Для меня это самый долгожданный свадебный подарок.
— Мы никогда не обсуждали с тобой детей, — осмелев, вскинула подбородок, встретившись с Андреем взглядами. И если мой, вероятно, был напуганным, то его лучился радостью. — Я решила, что тебе это неважно, — взволнованно потеребила край махрового полотенца. Вытерла им лицо, словно желая стереть с него неуверенность и нежелание повиниться перед Тихим. — Я принимала противозачаточные…
— Почему?
Он порывисто вскочил на ноги, почти угрожающе нависнув надо мной. Его взгляд ошарашенно увяз на моих губах. Выжидательно скользил от губ к моим бесстыжим глазам и обратно. А мой язык словно прилип к нёбу, отказываясь ворочаться во рту и признаваться в случившемся.
— Прости, — прошептала я, скорчившись всем телом от нового приступа тошноты, подкатившего к горлу. — Прости, если можешь.
Это единственное, что мне удалось выдавить из себя, пока я сидела на полу, обнимая себя за плечи.
— Прости!