Я лениво скользнул взглядом от виноватого лица вниз, по шее, к открытым худощавым ключицам, почти неприкрытым одеждой.
Довольно-таки лёгкое платье для промозглой осени, тонкий капрон на ногах, а она словно пылала жаром. Расстёгнутое на все пуговицы пальто, а она и не думала запахивать его.
— Извини, если помешал, — сдерживая эмоции, процедил сквозь зубы, вблизи разглядев, что платье, одетое наспех — сидело на ней задом наперёд. Меня крыло от одной только мысли, что Лика снимала это платья для кого-то. И этот кто-то касался её гладкой кожи руками, покрывал её тело поцелуями, жадно пятнал то, о чём я судорожно мечтал.
— Спасибо, что приехал, — тихо прошелестела припухшими губами. — И ты мне совершенно не помешал, — бросилась путано оправдываться, что-то говорить невпопад, но меня не интересовали её отговорки.
Мою кровь кипятила ревность, прямо под кожей оставляя ожоги, от которых я вряд ли когда-нибудь смогу избавиться.
Лика облизнула пересохшие губы, так сладко зажмурившись, будто пробовала сейчас самый вкусный десерт. Плавно шагнула в мою сторону, позволив крепко стиснуть на своей талии руки. Её била мелкая дрожь и слегка нагнувшись, я прошептал прямо в полуоткрытый рот:
— Куда тебя отвезти?
Мать твою! Как же я ненавидел себя за этот вопрос! Не стоило ничего спрашивать, стоило просто увезти Лику к себе и любить её всю ночь. А потом вместо завтрака, и весь день напролёт, пока оба вкрай не устали бы.
— Не знаю…
Лика медленно опустила ладошки на мои плечи и те со скрипом соскользнули по влажным от дождя рукавам куртки. Пальчики добрались до моих запястий, коснулись их с лёгкой дрожью и плавно переплелись с моими. Я с остервенением сжал пальцы, понимая, что боюсь её отпустить. Развернув к себе спиной, легонько подтолкнул в сторону байка.
Молча надел Лике свой шлем, перекинул ногу, убрал подножку и дождавшись, когда девичьи руки крепко стиснут объятия вокруг моей груди, рванул с места. Ветер шумел в ушах, кровь бешено пульсировала, разнося по венам адреналин, помноженный на голодное предвкушение. Уже сейчас чувствуя, как Лика жмётся своей грудью к моей спине, в штанах становилось тесно, а в паху почти физически больно от вожделения.
Как же сильно я хотел обладать ею, безраздельно, эгоистично и властно.
Мы бросили байк у подъезда, терять время на парковку не стали. А всю недолгую дорогу до квартиры ошалело целовались, уже в самой прихожей срывали находу с друг друга лишнюю верхнюю одежду.
Я остановился лишь тогда, когда упёрся ногами в невысокие борта кровати. Слегка отстранился от Лики, приподнял её голову, взявшись за подбородок.