И как теперь я смогу поставить точку там, где так хотелось продолжать начатое?!
От одной лишь мысли, что мне скоро придётся вернуться к Тихому, в уголках глаз собрались предательские слёзы. И горечь несправедливости расползлась во рту. Наверное, было бы проще, не встреть я Арчи. Но… жизнь часто преподносит сюрпризы. Мой сюрприз в данный момент нависал надо мной, внимательно меня разглядывая.
— Всё-таки жалеешь?
Аккуратно убрал мои руки от лица. А следом я почувствовала лёгкое дуновение, щекотно тронувшее мои ресницы. Пришлось лениво открыть глаза. Встретившись взглядами, я растерянно застыла, не моргая и забывая дышать. Чуть сощуренные льдистые глаза, буквально царапали жаждой правды, которую я не могла открыть.
— Нет, — сказала почти правду, но не продолжила, ощутив его влажные губы на своих. — Просто боюсь, что ты меня не поймёшь, — закончила сладкий поцелуй добротной ложкой дёгтя. — Прости, мне пора.
Брови Арчи слегка нахмурились, а пальцы, мягко скользящие по моей коже до недавнего времени вдруг напряглись. Повисшая неловкость удручала нас обоих, но каждый из нас был слишком ошарашен перспективой выяснять отношения с самого утра, чтобы заговорить первым.
Немного поёрзав, я сместилась к краю кровати, беспрепятственно выбралась из-под одеяла. Ведь Арчи давно отпустил меня, а сам расположившись на боку, подпирал голову согнутой в локте рукой.
Он молчал, но глаз с меня не сводил. В основном он цепко удерживал зрительный контакт на лице. То упрямо смотрел в глаза, то вскользь подмечал, как я покусывала губы и тоже ничего не могла сказать.
— А ты попробуй! — он хлёстко прервал тишину, а я в ответ оцепенела.
Что я могла ему сказать? Что это был прощальный секс? Что моя жизнь настолько круто менялась, что ему не было места в ней?
— Что тут сложного? — прикрикнул Арчи в надежде вывести меня из ступора.
Вскочив, он уселся на колени и упёрся ладонями в упругий матрас. — Качественно потрахаться я и сам люблю. Ты главное заранее предупреждай, когда захочешь, я буду освобождать для тебя вечера.
Желваки зло заиграл на его скулах, а простынь собранная им в кулаки жалобно трещала от того, с какой силой он стискивал в руках ткань.
— Не смешно, — бесцветно отозвалась я, полностью понимая причины подобной грубости Арчи.
Тут же поспешила отвернуться к окну, за которым не унимался дождь с самого вчерашнего вечера. На душе не менее паршиво, чем на улице. Гаденько оттого, что Арчи был прав. Я пала в своих поступках слишком низко, чтобы сейчас возражать сказанному им.
По телу пробежал холодок, а между лопаток, наоборот, нестерпимо жгло от взгляда Арчи впериного мне в спину. Будь у него способность материализовывать свои эмоции, то он давно превратил бы меня в пепел.