Возле окна Вера прерывает мои вопросы, поднося указательный палец к губам.
— Тс-с-с.
Понимаю, что говорить нужно тише, пока не врубаясь почему, но все же снижаю голос.
— Что там, Вера? — мысль о звездунах приходит первой, в классе перед уходом я их не видел.
— На перемене я выходила в туалет, — начинает говорить вполголоса, заметно смутившись от последней фразы, — Возле зеркала толпились девочки, ну это они там часто сбиваются в стаи. Так вот, из кабинки услышала, как Стелла, — сразу понимаю о ком речь — самая дерзкая девочка из класса, подруга Юлечки, — Не знаю к кому обращаясь, со смехом она рассказывала про… Ой, мамочки!
Вера прерывается, и я прослеживаю ее испуганный взгляд. Литеран входит в свой класс.
С ума сойти. Значит, его там не было.
Но как же тогда…
— А-а-а! Псы юродивые, что ж вы творите!
Дальше ничего не успеваю ни спросить, ни сказать. Вздрагиваю от истошного вопля Литерана, который переходит в крик:
— Ироды поганые, вы за все ответите!!! Сегодня же вылетите из школы!
Из класса вылетает первый Стас, за ним дружки. Морды красные, глаза выпученные, безумные от страха.
Стас при виде меня хватает ртом воздух, так вроде пламя из пасти собрался извергнуть. Звездуны тычут пальцами, тоже задыхаясь от гнева. Бегут дальше, ругаясь на ходу.
— Жи-ивин, тебе не поздоровится. Я отвечаю! — вместо огня, злющий как сто чертей Красавчик, приостанавливается, выпаливая угрозу, и уносится за своими дружками.
Мы с Верой переглядываемся в полнейшем шоке. Но через мгновение шок удваивается, если не больше.
Дверь из класса литературы открывается и выходит учитель.
— Капец, — все, что я смог пробормотать.
Вера снова ойкнула.
Всегда прилично одетый, интеллигентный и воспитанный Литеран показывается с мокрой блестящей головой. С волос струйками стекает вязкая блестящая жидкость, прямо на учительский пиджак. Очки, залитые жижей, он снял, и держит в трясущейся руке. Больше потерянным, чем его, мне сложно кого-то представить.
Хотя-я. Нет, не сложно. Ведь на месте учителя должен быть я. Вот о чем Вера хотела предупредить.
Сказать, что мне жаль Литерана, пострадавшего из-за меня — это ничего не сказать. Он же и видит плохо без очков. Уроды звездные, чтоб им пусто было.
Резвее обычного спешу к нему.
— Пойдемте в туалет, я вам помогу, — беру под намокший рукав учителя, и помогаю идти.
— Боря, спасибо, — подавленным голосом он пытается благодарить.
И понимая, каким для добродушного Литерана получился удар жалею, что Вера меня спасла. Лучше б я вошел.
— Отвлеклась и поздно увидела, — рядом слышу причитания своей спасительницы. В отличие от меня она жалеет совсем о другом.