— Точно боли не беспокоят? — еще раз уточняет врач, расспрашивая зачем-то о здоровье по женской части.
— Нет, — отвечает уверенно Настя, поправляя одежду.
— Для полноты картины следует обратиться к гинекологу.
— Что-то не так? — интересуемся вместе с ней.
— УЗИ малого таза не помешает сделать. Не нравится мне ваш живот… — настойчиво отвечает.
— Я не беременна, если вы об этом, — тут же вставляет она, а глаза взволнованно бегают.
Док неопределенно качает головой. Не понимаю этого жеста.
— Как синяки сойдут, жду у себя в клинике. Сейчас продолжайте выполнять рекомендации. Если что — зовите. Всего доброго.
— Спасибо, — протянул ему руку, он пожал на прощание и ушел.
Весь оставшийся день думал о возможной беременности, как поселившаяся навязчивая мысль, что приятно грела душу. Раньше, до Насти, ужаснулся бы, услышав от любовницы подобное… Хотя в этих вещах всегда был крайне осторожным. А тут, когда дело коснулось любимое девушки, мечтаю, чтобы это свершилось.
Андрей тоже заметил мою задумчивость, в ответ я лишь пожал плечами. Мы еще что-то долго обсуждали, хотя план, составленный с учетом корректировок Вадима — кажется, идеальным в своем исполнении. Пожелав всем спокойной ночи, поднялся наверх, где сопит моя уставшая Конфетка.
Скинул одежду. Залез под одеяло, прижимаясь к ней. Накатило нестерпимое желание, когда ощутил ее — такую тепленькую, сладенькую, голенькую… Но тревожить сон не хотелось, а не потрогать не могу — это выше всяких сил.
Целую изгиб шеи, спинку… Касаюсь груди, обводя пальцем соски… Глажу животик, попку… Пробираюсь рукой между ножек… Настя вздыхает и шевелится. Обхватив мой затылок, притягивает к себе ближе.
— Ты пришел…
— Не хотел будить, — шепчу в ее ухо, — но ты такая вкусная, не могу остановиться.
— Не останавливайся… — трется об меня. И лежа на боку, приподнимает ногу, позволив войти в нее.
— Какая ты влажная… — заполняю собой, проникая всей длиной.
Как же это мучительно приятно. Двигаюсь медленно, под ее сладкие вздохи, желая оттянуть финал, доставить больше удовольствия.
— Матвей, не сдерживайся… — голос нетерпеливо дрожит.
— Скажи, когда… — чувствую приближение, но сначала она.
— Немного… еще чуть-чуть… сейчас… сейчас… да… да… да!
Настя протяжно стонет, интенсивно содрогается, это ускоряет меня, и, вспомнив об отсутствии презерватива, успеваю покинуть разгоряченное тело, изливаясь на ее бедро. Она сжимает рукой мою плоть, выдавливая все до последней капли, а потом размазывает по своей коже…
— Теперь спи, мой зверь, мой ласковый зверь… — хрипло говорит, устраиваясь у меня на груди.