— А что сразу не сказать было? — намекает на мою ложь, что озвучила ей, когда просила свои вещи забрать из квартиры «бывшего», сославшись на срочный отъезд.
— Так-то мало приятного: открыто признаваться в подобных вещах… И поверить сложно, чтобы собственный муж проиграл в карты другому мужчине, а выбора нет, кислород перекрыт и на сто дней ты секс-игрушка, выполняющая любые прихоти. Говорить желания не было…
Это сейчас стыдиться больше нечего, перестала ощущать себя вещью, которую продали, ведь приобрела гораздо больше — это бесценно.
— Наверное, тот факт, что вы нашли друг друга в итоге, стирает все неприятные моменты. М-да… Необычная встреча… Думала, в кино только бывает так: «они познакомились и ничего не ждали взамен, но вихрь под названием «любовь» ворвался в их жизнь, перевернув с ног на голову…», — театрально изобразила Катя, вызвав мой смех.
— Тебе в актрисы надо было пойти, а не над цифрами сидеть и сверки делать.
— Скажешь тоже, — отмахнулась она. — Так почему ушла от него?
— Условно ушла, — поправляю ее фразу, так неприятно режущую слух.
А потом поведала очередную историю и наши ссоры из-за работы, на что мне заявили:
— Если бы не твоя беременность, вставила бы крепкое словцо, чтобы мозги на место вправить… Настя… ты… ты…
— Дура… знаю… — соглашаюсь и не собираюсь спорить.
— Мужик ради нее готов наизнанку вывернуться, а ей работать хочется. Хорошо, что у него хватило ума не держать тебя. Побегаешь — вернешься.
— Умеешь ты поддержать… — туплю взгляд на бутерброд, ковыряя пальцем сыр.
— Правда, Насть, зачем тебе работа? — она берет меня за руку, привлекая внимание. — Семья и дети — разумный аргумент.
— Матвей — непростой человек, с взрывным характером, контролирующий все на свете, переубедить в чем-то неимоверно сложно, получает, что пожелает, не остановится ни перед чем… Таким отношением — душит меня. Если сейчас не выберу правильную линию поведения, это касается не только работы, то со временем просто сломает, превращусь в его тень, а сам постепенно заскучает. Понимаешь?
— Диктатор, значит… Сильная личность — это хорошо, конечно… — Катя задумалась на полминуты. — Но ты права… И каждый, по-своему, прав. Слушай, прямо интересно, посмотреть на твоего Матвея. Он, наверное, и внешне жестким выглядит?
— Нет, — улыбаюсь, вспоминая любимое лицо, в котором нет грубых черт. Он привлекательный, но без слащавости. Я бы назвала его внешность правильной и мужественной. — Хочешь взглянуть? У меня есть фото.
Она быстро кивает.
Роюсь в своей сумочке. Достаю телефон, где единственная фотография. Помню, как выпросила ее, в буквальном смысле. Матвей не хотел позировать, ссылаясь на то, что не любит это и редко фотографируется. Пришлось применять убедительные методы в виде ласки…