— Всё очень просто, — прерывает минутную паузу Паша. — Игрок загадывает фант и крутит бутылочку, на кого указывает горлышко, тот и выполняет задание.
— Отказы не принимаются, — будто предугадав мои дальнейшие слова, встревает Марк. — Ты же не хочешь расстроить именинника?
Я себя, вместе с рассудком не хочу потерять в этой комнате, какой там может быть Пашка, который захлопнув ловушку, запирает меня в комнате в окружении взвинченных эмоциями парней.
— При отказе выполнять задание, придётся выпить шот, — тем же поучительными тоном Котов объясняет правила игры, кивая в сторону стола.
Там стоит ровненький ряд одинаковых рюмок, несколько бутылок, пачка кускового сахара и немаленький перечень барменских штучек, многие из которых мне известны не понаслышке.
— Играем?
Марго
— Играем? — с вызовом выкрикивает Паша, оглушительным хлопком в ладоши разрезая тишину, и в той кроме моего бешеного пульса ничего не звучит. Моргаю, будто в замедленной съемке, в надежде смахнуть ресницами налипшее на них же наваждение: непроходящее и надоедливое, как кошмарный сон, что пугает потом очень долго, даже после пробуждения.
— Тогда я первая.
Пугливо соглашаюсь я, скрипя зубами, ненавидя себя за неосмотрительность и беспечность, с которыми я согласилась явиться на вечеринку черти куда, а главное черти с кем. Незаметно для присутствующих трусливо выпускаю из лёгких весь воздух, решая сыграть партию. Другого выхода у меня по любому нет, тут либо пан, либо пропал. И похоже я при любых раскладах пропала.
Спокойно… без лишних дерганых движений, избегая прямых взглядом с остальными участниками, чтобы не выдать страха, который несмотря ни на что мерзкими, липкими объятиями, обхватывает моё тело. Сейчас парни, как дикие псы могут учуять панику, что разносится по крови с едким адреналином, лишний раз лучше не давать им повода рассмотреть в моих глазах испуг, либо они намертво вгрызутся в мою слабость.
— Чур без детского бреда: типа кукарекать, или переодеваться в женское. Все по-взрослому, только хардкор, м-м-м, — закусывает нижнюю губу, издавая слишком откровенный стон, грудной и надрывный. — Без розовых пони и соплей. Ясно? — подмигивает Марк, ехидно ухмыляется, намекая, мол не смей реветь дурочка, такие номера с нами не прокатывают.
Усаживаемся друг напротив друга, создавая мистическим образом пятиконечную звезду, в одной из вершин которой, размещён импровизирован бар. Думаю это очень символичный знак, раз мы играем с условиями исполнять утехи дьявольского содержания. Я ни капли не сомневаюсь, что невинности в их фантах не будет.