И я целую его в ответ.
Обвив руками его шею, приподнимаюсь на цыпочки, чтобы завладеть его ртом так же лихорадочно, как он владеет моим. Салли скользит языком по моему, а затем обхватывает в ладони мое лицо, потирая подушечкой большого пальца распухшую плоть моих губ. Он отстраняется, улыбаясь самым невообразимо гнусным образом, как будто он замышляет мою гибель в своей порочной голове.
— Твой рот... — шепчет он, тихо смеясь себе под нос. — Ты даже не представляешь, сколько времени я провел, фантазируя об этих губах, Лэнг.
— Почему? — Это невероятно наивный вопрос. Я слишком хорошо знаю, почему он мечтал о моем рте. Но Салли, похоже, рад, что я спросила.
— Ну, — говорит он, делая шаг вперед. Мы стоим вплотную друг к другу, так что у меня нет выбора, кроме как сделать маленький шаг назад. — У тебя невероятные губы. Они такие пухлые и розовые. Я много раз представлял себе, как сжимаю их между зубами. Из-за этого злиться на тебя было чертовски сложно. И просто чтобы ты знала, Лэнг, каждый раз, когда ты облизываешь губы, каждый раз, когда твой язык вырывается из твоего идеального рта, мне нравится представлять, каково это, когда твой язык облизывает головку моего члена. Это сводит меня с ума.
Не могу поверить, что Салли так просто взял и вывалил все это. Мы с Уиллом никогда не говорили о сексе. Пару раз пытались говорить друг другу непристойности, но он сказал, что это заставляет его чувствовать себя паршиво. Даже отвратительно. Он чувствовал, будто использует меня.
Уилл был самым ванильным парнем, как в спальне, так и вне ее, и в глубине души я уже знала, что Салли был полной его противоположностью. Он был мятным и клубничным, шоколадным и фисташковым в одном флаконе. Там, где Уилл был холоден как лед, Салли пылал огнем. В то время как Уилл был сдержан, всегда слишком обеспокоен тем, что подумают соседи, Салли был полон решимости заявить права на все, что он хотел, и к черту всех остальных, что бы они ни думали.
Салли запускает пальцы в мои волосы, скрутив их в беспорядочный узел на затылке, затем осторожно тянет за них, откидывая мою голову назад.
— А это? — шепчет он, медленно проводя указательным пальцем свободной руки по линии моего горла. — Твоя шея, Лэнг. Черт. У тебя самая сексуальная шея.
— Шеи не сексуальны, — возражаю я, стараясь не обращать внимания на беспорядочные колебания моего сердца, которое спотыкается в моей груди.
Во мне закипает страх. То, как Салли обращается со мной, более, чем сексуально. Это жизнеутверждающе. Мое тело гудит от его прикосновений, наполненное электричеством, и каждый раз, когда он касается меня губами, я чувствую, что взлетаю все выше и выше над реальностью.