Я в ужасе уставилась на коробку.
— Ты что, издеваешься? Сколько... сколько это часов порно?
— Бог его знает. По меньшей мере сотня. — Салли бросает флешку обратно в коробку. — Или две.
— И я должна поблагодарить тебя прямо сейчас?
— Только если ты действительно имеешь это в виду, — выпаливает он, подмигнув.
— Ну, нет. Боже, что мне делать с двумя сотнями часов порно, Салли?
— Смотреть его. Устроить себе вывих запястья. Повеселись, девочка.
— Я не... ух! — Подумываю о том, чтобы вылить обжигающе горячее вино, которое держу в руке, на его куртку. А еще подумываю, не ударить ли его по яйцам, но у меня такое чувство, что он ожидает от меня такой реакции и уже готов блокировать мою атаку. — Ну почему ты такой придурок, Салли Флетчер? — рычу я.
Он тяжело вздыхает и снова обнимает меня за плечи, притягивая к себе.
— Я же говорил тебе. Обещал, что буду супер-мудаком. Чтобы защитить тебя.
— Ха! Чтобы защитить меня. — Я извиваюсь, пытаясь встать, но он крепко держит меня.
—Да, — говорит он. — Чтобы защитить тебя. — А затем, гораздо тише добавляет: — И чтобы защитить себя тоже.
Я долго жду, прижимаясь к нему, вдыхая его запах, пока не чувствую, что пришло время заговорить.
— Знаешь, Салли, у меня тоже есть кое-что для тебя.
— Рождественский подарок?
— Не совсем. Просто... кое-что, что думаю, должно быть у тебя.
Не уверена, что отдавать ему дневник Магды хорошая идея, он сказал на вечеринке у Роуз, что больше никогда не хочет его видеть. Просто я не могу отделаться от мысли, что мне совершенно незачем держать его у себя. Вытаскиваю из внутреннего кармана куртки блокнот в кожаном переплете и, держа его обеими руками, смотрю на дневник сверху вниз. Съежившись, протягиваю его Салли.
— Господи, — шепчет он. — Наверное, я заслужил это после порнухи.
— Это еще не все, — говорю ему.
— Будет еще хуже?
Выуживаю из кармана ленту и полированный металл и бросаю его в раскрытую ладонь Салли. Сжимаю его пальцы вокруг медали, вздыхая.
— Ронан, возможно, и подвел тебя, Салли, но медаль — это большое дело. Он ее заслужил. Она должна быть у тебя. Ты должен оставить ее себе. Когда-нибудь ты сможешь посмотреть на нее и гордиться им.
Салли по очереди разжимает пальцы, глядя на «Пурпурное сердце» на своей ладони. Его плечи округлились, осанка осунулась. Он тяжело вздыхает.
— Спасибо, Лэнг.
— Ты не сердишься?
— Нет. Не сержусь. Честное слово. — Он медленно поднимается на ноги, крепко держа журнал и медаль, словно это боевые гранаты, готовые взорваться в любую секунду. Я должна была знать, что будет дальше. Должна была это предвидеть. Но не сделала того. Салли делает два длинных, целеустремленных шага к краю обрыва и выбрасывает дневник Магды в пропасть в ревущий темный океан. Страницы разметались повсюду, как белые птицы, ныряя в бурлящую внизу воду.