— Мы не общались почти семь лет, — обратилась ко мне Инна. — Точнее, мы-то пытались, но кое-кто упрямо не шёл на контакт. Мы уж думали, он в монастырь решил уйти, а тут узнали, что Костя женился. Этого, мягко говоря, никто не ожидал. Не поделишься, как тебе это удалось?
— Инна… — произнёс Костя так, что сразу стало ясно: это нежелательная тема для разговора.
— Ну а что? Мне же интересно, почему ты на нас забил, зато какая-то девчонка, вдвое моложе тебя, теперь вместо Юли? — уже с отчётливо сквозящей обидой спросила Инна.
— Я в этом не участвую, — сообщила я, встала из-за стола и ушла с кухни.
Пускай выясняют отношения без меня.
— Это моё личное дело, — холодно ответил Инне Костя.
Наладить ситуацию взялся Глеб.
— Мы понимаем, что у тебя сейчас новая жизнь, и желаем вам счастья, но мне непонятно, почему ты хотя бы не сообщил? Это элементарное уважение к друзьям.
— Меня в моём выборе мало кто поддержал. Мне не хотелось выслушивать, кто что думает об этом, — ответил Костя.
— Представляю… — чуть насмешливо сказала Инна. — Мама лютовала?
— Было такое, — нехотя признался Костя.
— Сколько хоть лет девочке? — не отставала гостья.
— Восемнадцать.
Инна присвистнула.
— Пойду скажу Наташе, чтобы не обижалась на вас, — и я услышала Костины шаги в мою сторону.
Я метнулась на диван в гостиной, типа совсем не подслушивала, и приняла задумчиво-печальную позу.
— Эй? — Костя пощекотал мне бок пальцем. — Не бери в голову.
— Мог бы и предупредить, что не один вернёшься, — буркнула ему я.
Действительно. Я бы хоть пиццу спрятала от них. Не заслужили. Ишь, интересно им, что, как и почему.
— Извини. Я не думал, что всё так будет. Инна, она… иногда может взболтнуть лишнего. Юля была её лучшей подругой ещё со школы. Они с Глебом и познакомились через нас.
И, видимо, Инна до сих пор переживает из-за гибели подруги. Бесится, что Костя, гад такой, соизволил жить дальше.
— Слушай, ты иди, а я ещё немного тут посижу, — сказала я.
— Ладно. Но ты приходи, тебе там нечего бояться.
Ещё бы. Во-первых, у меня есть Дружок, в любой момент готовый покусать неугодных гостей. Во-вторых, я сама зубастая и языкастая. Уж скажу так скажу! Ляпну так ляпну…
Костя воспользовался затишьем и ушёл в туалет.
А я… а у меня ушки на макушке.
— Думаешь, он совсем того? — приглушённо, чтобы мы с Костей не услышали, спросила Инна у Глеба.
— Я не знаю. Пусть как хочет, — ответил тот.
— Господи, хорошо, что Юлины родители об этом не в курсе… — будто бы с надрывной душевной болью вздохнула Инна.
«Как это не в курсе? — чуть было не воскликнула я, стоя за стенкой. — Ишь, рассудительная нашлась! Не научили тебя в детстве помалкивать, если не знаешь!»