Тут часовщик прервался, сам налил себе самогон до краёв стопки, разом выпил, и продолжил свой сказ:
– А через несколько лет его уже нельзя было оттуда вытащить, понимаете? Нужно только было разобрать часы! Иногда «бой» доживал до старости, а часы переходили от отца к сыну, сын увозил их в свой дом, но «бой» ничего об этом не знал – он всё вызванивал свои часы, повинуясь ударам сатанинского молоточка. Эта мода продержалась сотни лет, пока не изобрели автоматические часы с надёжным механизмом. Но во многих домах, как и у вас, сохранились часы с гробовыми, высокими ящиками.
Он ещё налил и выпил, не закусывая.
– Навсегда были заперты их дверцы, надёжно хранящие свою тайну. Все, помнившие эту жуткую историю, к тому времени давно умерли, и ничего не подозревающие потомки вскрывали запечатанные и заколоченные дверцы, надеясь найти клад предков, но они находили иссохший, изуродованный скелет. Отсюда и поговорка о "скелетах в шкафу". В ваших часах нет ни скелета, ни клада. Просто это часы, которые не хотят идти, как бы я их не заставлял! Такое тоже бывает, но очень-очень редко…
Сделав неожиданный для нас вывод, мастер опять налил себе, выпил и с трудом встал из-за стола. Плавно покачиваясь и медленно переставляя ноги, он направился к выходу. Дойдя до двери, он остановился, повернулся к нам лицом, и сказал на прощание:
– Вы поймите, друзья мои, что эти часы, как наша земная жизнь – клетка ограничений, условий и обязательств… А время? Ха-ха-ха! Колотит нас молоточек, всех без исключения! Понимаете? Тик-так! Бабах по башке! Страшно, что оттуда вытащить ни вас, ни меня невозможно! Так, что радуйтесь, что часы ваши я не починил… пойду я…
Выйдя, как в замедленном кино на улицу, мастер поплёлся восвояси, на ходу кланяясь во все четыре стороны. Мне показалось, что он идёт сквозь толпу невидимых людей, которых видит только он.
Словом, часы так и не пошли, но как антиквариат, имеющий значительную ценность для хозяина дома, в дальнейшем их установили в гостиной. Там они безмолвно простояли более трёх десятков лет пока вдруг ночью, как гром среди ясного неба, на весь дом не раздался напугавший всех до смерти оглушительный часовой бой, будто он прорвался из неизвестного нам потустороннего мира. Этому мистическому явлению не было никакого объяснения, ведь часы никто и никогда не заводил. К ним даже никогда не притрагивались. Разве, что только во время уборок в доме с них аккуратно снимали пыль, ложившуюся на покрытую лаком деревянную поверхность. Но мы ко всему привыкаем, и через пару месяцев все домочадцы уже не обращали внимания на ежечасный бой, который уже никого не пугал. Казалось, что эти часы всегда звучали в этом доме, шагая в такт с ритмом жизни семьи. Замечу, что никто и не думал открывать дверцу, чтобы подвести их. А они сами всё шли, шли и шли…