Андрей, кровно обидевшись за поэта-дармоеда, ошарашенный нападками жены, скорей на электричку, в Сосновку. Заливать горе у бабки Клавы. На второй день, хорошо поддатый, своим звонком Веронике, выбил табуретку из-под ног семейных отношений: «… чтоб я приехал в свою квартиру, а вашего духа там не было! Вон пошли!..»
***
– Никуша! Как здоровье? Когда из больницы выписывают?
–Мам… да нормально, сегодня уже домой.
– А как вообще жизнь?..
– Без проблем (еще бы! любовник есть; с подружками, холостячками силиконово-грудастыми, в японском ресторане по пятницам зависала…).
– А как дети?
– В детсаду. Все живы, здоровы. Мам, меня зовут, ну пока, пока.
– Ну, пока…
И – хватай быка за рога – на следующий день:
–Мама! Андрей с ума сошел! Сейчас пьет в Сосновке, у бабки своей. Я тебе многое не говорила. Мам, он меня с детьми выгоняет! Сказал, завтра приедет – чтоб духу нашего не было! И все, мам, из-за Юрки…
– Так… сено-мочало – начинай сначала. Собирай вещи, детей под мышку и прямиком к Федоровичу.
–Мам, а как быть с контейнером? Столько вещей!..
– Какой контейнер?! Это в тот раз тебе повезло. А сейчас в наволочки! В простыни – только необходимое! Вяжите узлы, такси вызывайте. На все про все вам два часа. Молись, чтоб свекор не узнал. Что ты за дура у меня такая, дочка…
***
– Андрюнчик, плюнь ты на нее! Ишь, гадина, взяла моду, чуть что не так – сразу тикать к папе, маме. В тот раз всех на уши поставила, и опять! Андрюха, плюнь! Мы тебе найдем нашу, сибирячку. Ника твоя пришлая. Пусть чешет к себе, мать ее так! Голытьба. А у тебя квартира, две машины! Да она себе локти кусать будет. Выбрось из головы! Сейчас давай котлеток, у меня чекушка есть… – баба Клава, накрывая на стол, не закрывала рот:
–Женим тебя. Детки у тебя еще будут! Да не плачь… ах ты, моя кровинка… ох, она гадина…
***
Казалось бы, Елена звонила, предупреждала:
– Смотри, в дом не пускай. Как бы ни просил, с детьми попрощаться и все такое. Твое счастье, Роговцев в запое – не знает про эти дела… Так, деньги папа выслал, билеты берете. В дороге детей из виду не упускай!
– Да, мамочка, поняла, сделаю все как надо…
Кто бы сомневался. Ника сделала так, как ей надо: впустила Андрея попрощаться с детьми. Юра с Николаем Федоровичем вышли минут на десять во двор. Результат не заставил ждать:
–Мам! У нас билеты пропали! Андрей украл! Ма-ма-а-а-а!..
– Идиотка! Ты его в дом пустила?
– Юрка барсетку с билетами на кухне оставил. А этот гад, пока я с Даней возилась, вытянул билеты и смылся! Ма-а-ма, что делать?!
Как в прошлый раз, тот же поезд увозил Нику с детьми. Юрий ехал с ними только до Тюмени, а там пересадка – на вахту. С местами в вагоне повезло: около проводника, а не вблизи туалета. Скорый поезд опять несся через ночь, затем – день… ночь. От окна в купе отражалось изнеможенное лицо Ники. Переваривался телефонный разговор с Андреем: кошмар с украденными билетами. Глупая смешная развязка. За час до поезда он, струсив, признался, что билеты с собой не забирал. Одну часть засунул за холодильник, другую во дворе за собачьей будкой.